Она облизнула губы, и ему потребовалось все его самообладание, чтобы не поцеловать ее.
— Мари, ваша жизнь в опасности. И так будет все время, пока вы делаете ваши чертежи. Почему вы все еще их делаете?
Побледнев, она пробормотала:
— Вы не хуже меня знаете, почему я не могу отказаться.
Опять проклятые деньги!
— А вы знаете, какие чертежи должны сделать сейчас?
— Да, знаю. Чертежи Мидии.
— Как скоро вы сможете сделать эти чертежи?
Она пристально посмотрела на него.
— Вам очень хочется побыстрее уехать?
— Да, очень. — Но до своего отъезда он хотел убедиться, что Мари останется в живых. — Вы берете кого-нибудь с собой, когда работаете?
Она покачала головой:
— Нет. Горничная сопровождает меня только в городе.
— А теперь вы никуда не поедете без сопровождающего, ясно?
Как будто это спасет ее от пуль. Она сделала глубокий вдох, готовясь спорить, но потом вдруг сказала:
— Ладно, хорошо. Я не буду делать чертежи, если окажусь в одиночестве.
Он больше не доверял ей, не верил, что она не нарушит обещание.
— Нет, я не это хотел сказать. Вы не выйдете из дома без сопровождающего.
Мари вскинула голову.
— А разве я уже не согласилась?
Беннет не дрогнул под ее насмешливым взглядом. Ведь недаром же он научился кое-чему у своих сестер.
— Нет, еще нет.
Она кивнула и пробормотала:
— Обещаю не выходить без сопровождающего. — Заметив, что Беннета удивила ее столь быстрая капитуляция, Мари добавила: — Вопреки вашему мнению о моих умственных способностях не такая уж я дура, майор.
— Беннет, — напомнил он.
Если они собирались разыграть любовную интрижку, никто из них не должен был допускать ошибок.
Она посмотрела на него прищурившись, но в ее глазах больше не было вызова. Снова кивнув, она сказала:
— Итак, Беннет… Если вы так спешите, я завтра же отправлюсь рисовать бабочек и ландшафт в Мидии. Я буду рисовать, а вы можете наблюдать за мной. И мы оба еще на шаг приблизимся к тому моменту, когда избавимся друг от друга.
Наверное, она могла бы обмануть его, если бы он не видел, как она провела разъяренных янычар и довольно ловко скрылась от неизвестного преследователя, и все это — в течение двадцати четырех часов. Да, было совершенно ясно: мисс Синклер что-то затевала. Но он, Беннет, уже к этому приготовился. Поэтому тут же сказал:
— Остальное обсудим по дороге. Когда мы отправляемся?
Она кокетливо улыбнулась. Такая улыбка очаровала бы его, если бы он не знал, что за ней скрывался какой- то подвох.
— На рассвете. Надо проделать большую часть пути до наступления жары.
— Сколько дней мы будем в дороге?
— Самое большее — два. Посол наверняка захочет показать вас на своем суаре в пятницу. — Она оглядела его с головы до ног. — У вас есть что надеть завтра? Но надо, чтобы ваш костюм не выдал нас.