Паша поднял глаза, и пристальный взгляд этого человека, казалось, пронзил Беннета насквозь.
«Черт побери, да это настоящий тигр с плюмажем из павлиньих перьев», — подумал майор. Но он, не моргнув, выдержал взгляд паши. А тот наконец проговорил:
— Итак, Мари, это майор Прествуд?
Она кивнула и представила их друг другу.
Паша сжал его руку мертвой хваткой.
— Я ожидаю, что мы продолжим наше знакомство, майор. Мари, Берия сказала, что хочет повидаться с тобой, когда ты приедешь. — Снова взглянув на Беннета, Исад добавил: — Женская болтовня, знаете ли. Мы же сами найдем чем нам заняться.
Мари колебалась только несколько мгновений, затем вышла во двор.
Положив руку на плечо Беннета, паша сказал:
— Пойдемте в мой кабинет.
Тяжелая рука по-прежнему лежала на плече майора, и тот проговорил:
— Сэр, я не убегу, если вы уберете руку.
Паша нахмурился, потом вдруг усмехнулся:
— А был такой прецедент. Отсюда и предосторожность.
Главный холл в доме паши был огромен; он превосходил большую часть бальных залов Лондона. Изящные узоры и надписи украшали арки и рамы окон. Сложные узоры из золота филигранной работы перемежались с красными и синими изразцами стен.
Толстый персидский ковер покрывал беломраморный пол.
И, словно для контраста, кабинет паши был строгим, почти спартанским. Центральное место здесь занимал английского типа письменный стол.
Хозяин предложил гостю кресло и сел напротив него.
— Как вам нравится мой город?
Он достал из стола курительную трубку и протянул майору.
Беннет отказался от предложенной трубки.
— Просто невероятно, — ответил он. — Не видел ничего подобного.
— А вы видели дворец Топкапы и Золотые ворота?
Беннет кивнул:
— Да. Потрясающе. Но едва ли вы желаете обсуждать именно это, не так ли?
Паша, улыбаясь, набил табаком чашечку своей трубки.
— От табака, знаете ли, сердца бьются дольше.
— Мое и так в порядке, — ответил майор.
Исад погладил свою густую седеющую бороду.
— Если вы предпочитаете откровенный разговор, я не возражаю.
— Спрашивайте все, что хотите, — ответил гость.
— Вы целовали ее?
«Что ж, откровенность так откровенность», — подумал Беннет.
— Да, целовал.
Паша пристально посмотрел на него и заметил:
— Но вы ее почти не знали.
— Совсем не знал.
Паша раскурил трубку и затянулся.
— Майор, вы все время намерены оставаться таким… трудным?
Беннет пожал плечами:
— Нет, если вы будете задавать вопросы, на которые я смогу ответить. А наш поцелуй и все ему подобное — это только между Мари и мной.
Паша выпустил облачко дыма.
— Я мог бы вас казнить, и никто бы не протестовал.
— Я бы обязательно стал, — заявил Беннет.