Или, может, дело в том, что он хирург? Ну, не совсем в том, конечно, понимании, как в старину, кибермедицину никто не отменял, но все-таки?
– Дрова, – Дрег шумно свалил на землю охапку мокрых ветвей. – Сейчас согреемся…
Земля, 2297 год
Утро для Крупенникова выдалось нелегким. В том самом смысле, что может быть понятен лишь человеку, хотя бы один день своей жизни прослужившему в армии. Причем не рядовым, а именно офицером. Пока приняли докладные от командиров взводов, пока второпях проверили их, пока заново не послали лейтенантов перепроверять сомнительные данные.
Проще было уже вообще не спать, благо, время перевалило далеко за полночь, но привыкший к фронтовым реалиям комбат хорошо знал цену сну. Поэтому заставил себя уснуть, а потом заставил себя проснуться. Впрочем, не он один. До последнего момента с ним сидели остальные мужики – и недоверчивый смершевец Харченко, и немногословный начштаба Лаптев, и наивный замполит Финкельштейн, как водится, задававший больше всего вопросов. Когда этот белобрысый сибирский еврей с пушистыми ресницами скрылся за перегородкой, разделявшей их кровати, Крупенников облегченно выдохнул и упал на матрац. Сил расстелить постель не было, как не было и никаких снов. Он их просто не успел увидеть, поскольку и просыпался-то на ходу. Какие уж там сны?..
Автарк выполнил его просьбу и свое обещание, неведомо как, но выполнил.
И это было достойно.
Достойно не чего-то конкретного, а просто
достойно. Перед майором Виталием Крупенниковым, командиром Отдельного штрафного батальона, стояли… нет, не бойцы-переменники в мятых галифе и протертых на швах, прожженных гимнастерках.
Офицеры.
Лейтенанты, капитаны, майоры и даже полковники.
И у всех на груди блестели, отражаясь в свете невидимых ламп, ордена и медали.
Те самые, заслуженные некогда собственной кровью и потом: «Красная Звезда», «За отвагу», «Александра Невского», «Боевое Красное Знамя»… У некоторых даже солдатские Славы.
Штрафбат…
Где-то с краю казарменного зала притулились артиллеристы капитана Помогайло.
Совсем уж скромно стояли водители автобата фронта.
Но и на их гимнастерках отблескивали скромные, но заслуженные медали.
Даже зная, пусть и в общих чертах, обо всех немыслимых технических возможностях этого мира и этого времени, комбат не догадывался, каким образом Клаусу Маурье и его помощникам удалось за неполную ночь воссоздать все это, выполнив его условие. Ведь сюда штрафники переносились в изорванной форме, с разбитым в последнем бою оружием и без наград, сданных еще до трибунала… Но – выполнил? Да, выполнил, чем и заслужил искреннее уважение всех четверых посвященных в тайну офицеров.