— Любимая, мы не должны больше, я… понимаешь, я боюсь, что не смогу сдержать себя, я не хочу, чтобы потом ты пожалела об этом.
Пожалуй, только сейчас Елизавета наконец осознала, что он пытался ей объяснить. Она мучительно покраснела, мысленно благодаря ночную темноту и отвернулась.
— Ну, что ты, Лизонька. Давай поговорим, не бойся меня, прошу, ведь пару минут назад ты ничего не боялась.
Она прижала руки к пылающим щекам, не в силах посмотреть в его глаза.
— Я не знаю что на меня нашло…
— Иди ко мне.
Девушка упрямо закачала головой, тогда он едва ли не насильно посадил ее к себе на колени, но она тут же уткнулась лицом в его плечо.
— Ну, хорошо, если тебе так легче, можешь не смотреть на меня. Елизавета, то, что между нами происходит, это совершенно естественно, в этом нет ничего постыдного, я уверяю тебя.
— Но мы же не супруги, как ты можешь говорить так.
И тут Никиту осенило, какой же он осел, он же до сих пор не сказал ей того, ради чего была затеяна вся эта поездка.
— Елизавета, любимая, посмотри на меня прошу, ты совершенно лишаешь меня разума, Господи ведь я еще не сказал тебе самого главного.
— Да? — она подняла на него свои волшебные глаза.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Так просто, несколько слов, но какие чувства они вызвали в ее душе, совсем не похожие на то, что она испытала после предложения Пьера. Хотя тогда у ее ног было все, о чем только можно мечтать, кроме любви. Сейчас была только эта волшебная ночь и его глаза, в которых читались легкий страх, и надежда, и любовь всего мира к ней, к ней одной.
— Конечно, только с тобой я смогу стать по-настоящему счастливой, я люблю тебя, Никита.
— Значит ты согласна, Боже мой, не долго думая, он закружил девушку на руках, — Господи, я никогда не думал, что можно умереть от счастья, ради этого момента стоило перенести все.
— Но при чем тут твоя поездка, Никита?
— Так, ведь свадьба состоится здесь, я договорился со священником.
— А как же, — она все никак не могла собраться с мыслями, — но Арсений Петрович…
— Он только за, сказал, что это событие пойдет на пользу всем, мы все обсудили с ним, накануне отъезда, и через неделю святой отец будет здесь.
— А если бы, если бы я отказалась? — княжна невольно улыбалась, в тайне довольная, что ее оберегаемое, как величайшее сокровище одно единственное более менее нарядное платье все-таки пригодится.
— Тогда он бы просто провел службу в полку, но я практически исключил эту возможность. Милая, я бы очень хотел подарить тебе настоящее торжество, ты заслуживаешь этого и твое происхождение и…
— Какие глупости, у нас будет самая замечательная свадьба на свете, — она вдруг со всей серьезностью посмотрела на него, — я все понимаю, Никита, мы проиграли и выбраться из России будет непросто, но, если нам суждено погибнуть, то только вместе и как венчанные супруги, чтобы быть рядом и на небесах.