Никиту вдруг больно пронзила ясная мысль, что если бы не война и не все те страшные события, что им пришлось пережить, она бы не стала его невестой, а скорее всего навсегда бы осталась нереальной мечтой. Слишком разными были миры, в которых они жили. И только война, как это ни страшно, сплела из боли, страха, отчаяния, потери близких людей тот маленький мостик, что свел их сейчас в этой российской глуши, на этой траве под голубым небом.
У Никиты перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы. Но он совладал с эмоциями, вздохнул глубоко и бережно, словно Елизавета могла, как нереальное видение рассеяться от его прикосновения, принял из рук Арсения Петровича дрожащую от волнения маленькую ручку любимой. Святой отец начал обряд.
Горели свечи в руках влюбленных, батюшка читал молитвы, на душе было так спокойно, вот они вступили на расстеленное полотенце, вот повторили слова согласия вслед за святым отцом, потом выпили кагор, и наконец, обошли с батюшкой три круга вокруг аналоя, повторяя молитвы. И вот оно долгожданное — святой отец объявил их супругами и, Никита волнуясь как никогда в жизни, осторожно поцеловал ее троекратным исконно-русским поцелуем.
Сияющие влюбленные поблагодарили святого отца, пригласили его поучаствовать в празднестве и стали принимать поздравления. Первым подошел Арсений Петрович, он так растрогал девушку, что она чуть не расплакалась, потом еще многие многие офицеры и наконец свидетели. Серж крепко обнял друга, с его разрешения коснулся щеки девушки, что-то в нем вновь показалось Елизавете странным, но сейчас не время и не место было думать об этом. Дружной толпой все отправились к накрытым столам.
Простая деревенская еда и самогон никогда не казались такими вкусными, все скрашивало и смягчало счастье, светящееся в глазах влюбленных и надежда, возродившаяся в сердцах остальных.
Никиту и Елизавету беспрерывно поздравляли, и даже фотографировали, у одного из офицеров оказался трофейный еще с первой мировой войны фотоаппарат и пленка, сберегаемая к победе над Красными, но сегодня был особый случай, поэтому все с удовольствием фотографировались. А потом начались танцы, в деревне нашли гармонь и старенький гармонист с удовольствием играл все, что умел. Никита и Елизавета открыли импровизированный бал вальсом, они танцевали впервые.
— Никита, милый, мы знаком уже так давно и это наш первый танец страшно подумать, но надо сказать тебя неплохо научили.
— Я польщен, а у тебя должно быть были самые лучшие учителя.
— Да, месье, Жорж, выписанный матушкой из Парижа.