Он встал, оделся и тихо прошел по коридору к кухне. Огонь в очаге погас, кухня успела выстыть. Ратлидж обулся, застегнул пальто. Выйдя во двор и стараясь держаться в тени, он добрался до небольшого сарайчика и, прислонившись спиной к дощатой стене, стал смотреть на Нарост. Днем он предусмотрительно позаимствовал у Элизабет Фрейзер бинокль — его держали в гостинице для летних туристов. В ожидании он грел бинокль под пальто.
Следующие пять часов он неотрывно следил за горами.
В начале пятого утра он сдался. Хэмиш уже целый час твердил ему, что никто не придет, но ему не хотелось уходить. От мороза ноги у него совсем окоченели, а щеки горели.
Зачем кто-то из местных жителей вздумал вчера лезть в горы? Искал заблудшую овцу? Срезал дорогу домой?
И почему Хендерсон испугался, заметив наверху свет фонаря?
«Потому что, — ответил Хэмиш в темноте, — кто-то шатался поблизости от фермы Элкоттов».
Ратлидж вернулся в дом. Прежде чем войти на кухню, он долго топал ногами на крыльце, сбивая снег с ботинок.
За столом сидела Элизабет Фрейзер, она встревоженно подняла руку, как будто боялась, что он набросится на нее.
— Что вам понадобилось здесь в такой час? — спросил он, снимая шляпу, чтобы она отчетливее видела его лицо.
— Ах, господи, как вы меня напугали! — задыхаясь, проговорила она. — Где вы были? Что случилось?
— Ничего не случилось. Я… мне не спалось…
— Нет, неправда, — дрожащим голосом возразила мисс Фрейзер. — Там кто-то был…
Ратлидж круто развернулся к окну, а потом снова к ней:
— Я никого не видел. Постоял у сарайчика, прошел мимо хлева…
Она покачала головой:
— Не у хлева… дальше… вроде собака… и кто-то шел за ней. Сгорбился и смотрел в землю.
— Если то, что вы говорите, правда, — не скрывая сомнения, ответил Ратлидж, — вам не следует сидеть здесь одной, вы сильно рискуете. Если бы вас заметили…
Его сомнение не укрылось от нее.
— Не может быть, чтобы мне все просто приснилось. Все было на самом деле!
— Не понимаю, как я-то ничего не видел! — Ратлидж снова засомневался. Он устал, замерз, несколько часов кряду простоял на одном месте. Возможно, последние полчаса он спал стоя.
Он снова вгляделся во мрак; над гостиницей нависала гора, во дворе, на фоне заснеженного склона, чернели хозяйственные постройки. В них может спрятаться дюжина человек…
И все же шестое чувство, которое не раз спасало ему жизнь за четыре года войны, подсказывало, что во дворе никого нет. Когда он снова повернулся, Элизабет Фрейзер смотрела на него. Ее лицо было белее снега.
— Снова то же самое, — прошептала она.
— Еще одно убийство? — быстро спросил он.