Спасибо и недотепе-следователю за то, что столь доверительно сообщил такую ценную информацию. Да здравствует наша доблестная прокуратура!
«Дилинь-динь», — пропел в этот момент музыкальный дверной замок.
Наводчик-Батя глянул в фигурный оптический глазок с широким углом обзора. На площадке стояла соседка Варвара Матвеевна, воинственно выставив перед грудью забинтованную руку.
Придав своей смазливой физиономии скорбное выражение, Варламов отворил.
— В прокуратуру вас уже вызывали, — грозно проговорила соседка. — Теперь в суд вызовут. Я подам на вас! Вы мне уплатите за физический и моральный ущерб!
Варламов скорбно глядел на нее.
— Ох, Варвара Матвеевна, добрая вы моя, вы уж простите соседа. Мы ведь с вами всегда по-хорошему, душа в душу. — Он даже тихонько всхлипнул. — А сегодня это я случайно. Пошатнулся. Что-то ноги не держат. Ну и — прямо на вашу дверь.
Соседка была ошарашена:
— Чего это с вами? Надрались, что ли?
Она ни разу не видела, чтоб сосед ее был в таком расстройстве.
— Если бы надрался. Варвара Матвеевна, миленькая, у меня невесту убили…
— Ух ты, ух ты, — закудахтала она, а Наводчик злорадно подумал: «Давай-давай, квочка. Любишь болтать? Про конференции и прочую ерунду. Так вот тебе пища для сплетен. Рассказывай, курица, что сосед твой сам не свой от горя».
Он глянул на ее перевязанную руку, бинтов было наверчено сверх всякой необходимости.
— А моральный ущерб и физический тоже я, конечно, оплачу, — успокоил он ее и выдал несколько купюр.
Она их довольно ловко цапнула левой рукой, привычно проворковав:
— Ах, что вы, что вы! Зачем? Такое горе…
— Извините. Хочу побыть один, — сказал Варламов и, захлопнув бронированную дверь, громко застонал: — О! О! О-о!
Знал, что с той стороны двери подслушивают.
«С Варварой нужно быть поласковей, — подумал он, довольный разыгранной сценой. — Тупица каких свет не видывал, но бывает иногда полезна. Стоп. Что она там болтала про Джонни? С кем это он приходил? Парень, усатый, помоложе меня. Неужели Грачев? Не иначе. Что она еще там несла? Пуховик у него чем-то выпачкан. Пуховик, точно, у Сергея имеется. Коричневый. А выпачкан… Да уж понятно чем, коль побывал возле расстрелянных. Он. Он!»
Грачев заполучил мальчишку.
Это была новая неожиданность и уже не такая приятная. Она озадачивала.
Вообще-то Батя знал, что Сергей любил этого ребенка. Это Варламова даже радовало: «жених» мог не отвлекаться и полностью посвятить себя охмурению этой рыжей дурочки. Его общение с Ванюшей сводилось лишь к изучению примитивных английских фраз да поеданию ананасов. Остальная возня с этим назойливым существом приходилась на долю «дяди Сережи», которого пацан звал Тараканом.