— Какая я была глупая! я говорю, мистеръ Икль, — какая глупая я была! О, еслибы то время могло возвратиться! еслибы я тогда руководствовалась только здравымъ смысломъ, а не поддавалась очарованію змѣи, — ехидны, которую я отогрѣла на своей груди, мистеръ Икль! Еслибъ я не была дурочкой, я бы васъ отчистила, сэръ, я приказала бы кучеру отца выгнать васъ изъ нашего дома, сэръ. Но я была довѣрчивой дѣвочкой, мистеръ Икль; я была довѣрчивой, глупой дѣвочкой, сэръ! Прекрасное положеніе я себѣ устроила — превосходное! У меня былъ нѣжный отецъ, сэръ, и любящая мать, и… и…
— И обожающій братъ, подсказалъ Бобъ изъ-за кресла.
— Да! и милый, нѣжный, преданный братъ! продолжала оскорбленная Венера, съ возрастающей тоской:- но я оставила ихъ всѣхъ, какъ безумная, неблагодарная простушка, для негодяя, для негодяя — мистера Икля — который хватаетъ шляпу и оставляетъ бѣдную жену! Вы не забудьте, низкій вы человѣкъ! что женщина, которую вы клялись защищать до послѣдней капли своей гадкой крови, унижена, что ея репутація покрыта грязью! Вы опять присоединились въ своей подлой лондонской шайкѣ негодяевъ, и проводите ночи въ развратѣ? Вы меня слышите, сэръ? Вамъ нѣтъ надобности притворяться спящимъ, мистеръ Икль! Я рѣшила, что вы выслушаете каждое слово, которое я скажу. Проснитесь, сэръ, проснитесь!
— Я жду отвѣта, мистеръ Икль, сказала Анастасія, когда Долли, наконецъ, открылъ глаза и сталъ смотрѣть на нее такъ пристально, какъ младенецъ смотритъ на свѣчку:- я хочу слышать, что вы скажете въ оправданіе своего низкаго поведенія!..
Въ большому ея удивленію и неудовольствію, Долли пробормоталъ:
— Пожалуйста… я хочу лечь въ постель…
— Въ постель! Это еще что такое! Нѣтъ, на не ляжете въ постель, сэръ!.. вскричала изумленная Анастасія. — До тѣхъ поръ никто не ляжетъ спать, въ этомъ домѣ, сэръ, пока вы не отвѣтите на мой вопросъ. Я жду, мистеръ Икль! говорите, сэръ!..
Бѣдная младенческая голова съ закрытыми глазами упала на плечо, какъ будто бы грустныя мысли уже слишкомъ обременили и придавили ее; маленькіе члены внезапно ослабѣли и безжизненное тѣло покачнулось на бокъ, подобно разсыпающемуся картонному домику.
Когда Анастасія увидѣла, что Долли въ сакомъ дѣлѣ лишился чувствъ, она испугалась. Очень трудно, держа въ рукахъ палку, умѣть во время прекратить наносимые ею удары; она и не предполагала, чтобъ онъ былъ такъ слабъ и чувствителенъ.
Прекрасная будетъ штука, если Долли умретъ тотчасъ по возвращеніи домой! отличную исторію сдѣлаютъ изъ этого сосѣди!
Они готовы будутъ присягнуть, что онъ отравленъ. Представьте только себѣ, что явится коронеръ, полиція будетъ розыскивать у нея ядъ и, быть можетъ, все это опишутъ въ газетахъ! Анастасія обернулась къ братцу Бобу, который поблѣднѣлъ, какъ полотно, и сказала: