Но возвратимся въ разсказу. Утромъ Долли сошелъ внизъ, очень довольный своей вчерашней побѣдой и восхищенный своимъ новымъ рѣшеніемъ возможно чаще отлучаться изъ дому. Послѣ завтрака, который онъ съѣлъ съ наслажденіемъ, Долли позвонилъ и приказалъ слугѣ принести ему шляпу и перчатки.
Шляпу, однако, не могли найти.
— Спросите у мистриссъ Икль, сказалъ Долли.
Вмѣсто того, чтобъ прислать отвѣтъ съ посланнымъ, смѣлая амазонка явилась лично.
— Я увѣренъ, что вы знаете, гдѣ моя шляпа; мнѣ она нужна, сказалъ Долли, силясь принять на себя видъ ледянаго величія.
— Послѣ обѣда, когда мы пойдемъ вмѣстѣ, шляпа будетъ, но не раньше, возразила мистриссъ Икль.
Долли немедленно позвонилъ и приказалъ вошедшему слугѣ сходить въ ближайшій шляпный магазинъ и сказать, чтобъ ему сейчасъ же прислали шесть новыхъ шляпъ.
— Джемсъ, не дѣлать ничего подобнаго, приказала съ своей стороны мистриссъ Ныь.
Долли, побагровѣвъ отъ ярости за такой страшный подрывъ его авторитета, закричалъ слугѣ:
— Дѣлайте, какъ и вамъ говорю, сэръ, или я вамъ сейчасъ не откажу!
— Не обращайте вниманія на слова вашего господина, возразила Анастасія:- слушайтесь женя. Можете оставить комнату.
Слуга, видя, что сильнѣйшей стороной была мистриссъ Икль, повиновался ей.
Долли хотѣлъ самъ броситься изъ комнаты и бѣжать за шляпами, но Анастасія прижалась спиной къ двери и не пропускала его. Кринолинъ ея образовалъ огромный кругъ. Такъ-какъ чрезъ эту преграду Долли перескочить не могъ, то вынужденъ былъ сдержать свою ярость.
Но всего тягостнѣе было то, что Долли слышалъ, какъ покашливалъ, стоя въ корридорѣ, злодѣй Бобъ, давая знать, что онъ готовъ, если есть надобность въ его услугахъ. Потерявъ всякую надежду взять верхъ, хотя бы даже силою, Долли удалился въ крѣпость добродѣтельнаго негодованія и старался усмирить свою жену, какъ усмиряютъ дикихъ звѣрей, выраженіемъ глазъ.
Долли могъ похвастаться, что во всѣхъ своихъ ссорахъ съ женой держалъ себя чрезвичайно деликатно и разсудительно. Онъ никогда не допускалъ, чтобъ страсть взяла у него верхъ надъ здравымъ смысломъ. Вмѣсто того, чтобъ прибѣгать къ помощи злобныхъ словъ и сильной жестикуляціи, — каковъ, къ моему ужасу, бываетъ обычай у многихъ супруговъ, — онъ былъ строгъ въ выборѣ своихъ словъ и чрезвычайно остороженъ въ дѣйствіяхъ. Мягкость его поступковъ вовсе не доказывала его неуязвимости. Грудь его сильно волновалась отъ бури ощущеній (какъ было бы и съ вами, читатель, въ подобномъ случаѣ); слова его были похожи на слова человѣка, который задыхается отъ бѣгу, а глава блестѣли фосфорическимъ блескомъ; но въ самыя горькія минуты, когда Долли готовъ былъ перекусить пополамъ кусокъ горячаго желѣза, чтобъ найдти успокоеніе, все-таки упреки, срывавшіеся съ его языка, были приличны, какъ отрывки изъ проповѣдей. По-моему мнѣнію, грубый, толстый грумъ, отличающійся свѣдѣніями въ незатѣйливой фразеологіи конюшни, имѣлъ бы на своей сторонѣ большую вѣроятность успѣха въ сношеніяхъ съ такой неукротимой женщиной, какъ прелестная Анастасія.