Бобъ и испуганная Анастаія, увидѣвъ его, въ то же мгновеніе пустились въ погоню, которая, впрочемъ, была непродолжительна, потому что Долли, достигнувъ уличныхъ воротъ, прислонился къ столбу, озираясь кругомъ; предусмотрительный Бобъ, не спуская главъ съ кочерги, не приблизился, а сталъ въ нѣсколькихъ футахъ разстоянія.
— Икль, кричалъ Бобъ: — что такое случилось, дружище?
Долли, вмѣсто отвѣта, смѣрялъ глазами своего шурина.
Въ этомъ взглядѣ выражалось бѣзконечное презрѣніе къ цѣлому племени де-Кадовъ, — Бобъ съ горечью чувствовалъ это и принялъ смиренный видъ. Онъ возвратился въ сестрѣ, которая, ломая руки, стояла на порогѣ, и не принесъ ей никакихъ утѣшительныхъ извѣстій.
Анастасія, чувствуя, что грубое насиліе безполезно, рѣшилась пустить въ дѣло силу своего личнаго очарованія. Она приблизилась къ густому кусту остролистника, и, спрятавшись за его колючими листьями, обратилась въ Долли съ увѣщаніями.
Какое ужасное положеніе для лэди! Если кто-нибудь пройдетъ, что съ нею будетъ!
— Долли, Долли, шептала она сквозь вѣтви: — отвѣчайте, милый! Только одно слово. Я безъ намѣренія сдѣлала это, право, безъ намѣренія. Если вы меня простите теперь, то я никогда больше не буду ссориться съ вами.
Единственный отвѣтъ былъ:
— Женщина, принесите мнѣ шляпу.
— О, съ удовольствіемъ — сейчасъ!
Она побѣжала за шляпой, и черезъ двѣ минуты Бобъ передалъ шляпу владѣльцу, который надѣлъ ее на голову и, принявъ, такимъ образомъ, болѣе благообразный видъ, гордо смотрѣлъ на дорогу.
— Простите вы меня, Долли? умоляла Анастасія. — Я стану на колѣни предъ вами, если хотите. Вы можете дѣлать какъ вамъ угодно — идти или оставаться, какъ вы желаете! Увѣряю васъ, клянусь вамъ!
На улицѣ показалась карета, и красавица, корчась отъ страха, присѣла за кустъ. Она наблюдала на Долли, полная той тревоги, которая ускоряетъ образованіе морщинъ и останавливаетъ ростъ волосъ.
Слава-Богу, это только омнибусъ, и притомъ мѣста всѣ заняты, и снаружи и внутри! Она замѣтила, къ величайшей своей радости, что Долли спряталъ за спину и кочергу и окровавленные пальцы. Значитъ, онъ не желалъ выставлять ее на позоръ. Это утѣшительно. Она опять можетъ свободно дышать.
— Испытайте меня еще разъ, Долли, кричитъ Анастасія, начиная плакать. — Я знаю, что была злой женщиной, была неласкова къ моему Долли; но теперь я буду доброю, — право, буду, Долли. О, простите меня! Вы хотите идти куда-нибудь? Дѣлайте какъ вамъ угодно, — обѣдайте гдѣ хотите, я буду ждать васъ, какъ бы ни было поздно, — я сдѣлаю все, если вы теперь простите меня!