Она сидела на стуле в дальнем углу, откинув голову и опустив руки вниз. Глаза ее были закрыты.
Я ее тронул за плечо.
– Вика. Ви-ка.
Она подняла голову, открыла глаза и сказала:
– Я сейчас, Столбик. Немного посижу и выйду. Пять минут.
Через пять минут Вика вышла, как ни в чем не бывало, только зрачки были больше глаз.
Опять присела у моей гардеробной стойки. Клиентов не было. Очевидно, еще не созрели до любви.
Она молчала, а мне хотелось поговорить.
– Вика, а как ты села на иглу?
– О, это отдельная история, Столбик. Еще по молодости, когда развелась с мужем, я оставила дочь маме и поехала в Москву. В первый же вечер меня сняли на Тверском бульваре двое парней на «джипе» на всю ночь за триста баксов [1] . Деньги пообещали заплатить утром. Привезли к какому-то дому. Завели в квартиру, которая занимала целый этаж. Там оказался пьяный хозяин. Для него меня, оказалось, и сняли. Хозяин был настолько пьян, что, наверное, и не понимал, кого к нему привели. Вместо того, чтобы заняться со мной любовью, он стал швырять меня из угла в угол, как тряпку. И так всю ночь. По утру мне ничего не заплатили, как обещали, а пустили по кругу – пользовались все, кто был в квартире. К вечеру очнулся и сам хозяин, приласкал меня. А потом опять напился, снова стал кидать меня по углам. И так трое суток. Есть не давали. Только пить и то минеральную воду. На четвертые сутки, в полдень, когда я думала, что меня живой уже не выпустят, мне разрешили одеться и сказали, что если сама дойду до метро и уеду, то меня оставят в покое, а если нет, значит нет.
Как дошла, сама не знаю. Но дошла. И доехала до подруги, у которой остановилась. Та как меня увидела, так сразу все поняла. Отмыла меня и – в постель. А у меня сил не было даже спать. Вот тогда-то она мне и посоветовала укольчик. Сама кололась. Я так обессилела, что на все была согласна. Она меня уколола, и я уснула. Когда проснулась, она меня опять уколола. А потом еще раз. Тогда и села на иглу. Но когда поняла, что затягивает, сбежала из Москвы. Сбежать-то сбежала, а вот без укольчиков теперь не могу.
– Но укольчики, Вика, стоят больших денег.
– Конечно, Столбик, стоят. Но и укольчик того стоит, чтобы на него деньги тратить.
– А как же дочь, мать? А твое здоровье?
– Дочь. Мать. Мать пенсию получает. Дочка еще маленькая, ей много не надо. А мое здоровье – оно мое, а не твое.
– Наркоманы быстро умирают. А тебе дочь растить. Это как?
– А никак. Ты чего ко мне прицепился, Столбик? Завидуешь мне что ли?
– Завидую? Чему?
– Тому, что все меня любят.
– Как тебя любят, я уже слышал. А вот ты-то кого-нибудь любишь?