— Что же тебя мучает, Одри?
— Мучает? Что ты хочешь этим сказать?
— Что-то мучает тебя. Я вижу. Есть что-то.
— Да нет, ничего нет. Совсем ничего.
— И все-таки есть. Я же вижу.
Она покачала головой.
— Ты мне не скажешь?
— Мне нечего говорить.
— Я, наверное, веду себя, как бесчувственный чурбан, но я должен это сказать… — Он остановился. — Одри, неужели ты не можешь забыть все это? Не можешь выбросить все это из головы?
Ее тонкие пальцы судорожно сжали холодную поверхность скалы.
— Ты не понимаешь… ты не можешь начать понимать.
— Но, Одри, дорогая, я как раз понимаю. Понимаю, потому что… я знаю.
Она повернула к нему недоверчивое лицо.
— Я все знаю о том, что ты пережила. И… и чего это тебе стоило.
Теперь Одри сидела бледная как мел, побелели даже губы.
— Ясно, — сказала она. — Я не думала, что кто-то… знает.
— Что ж, я знаю. И… я не собираюсь говорить об этом. Единственное, в чем я хочу тебя убедить, так это в том, что все кончилось — прошло навсегда.
Она сказала чуть слышно:
— Есть вещи, которые не проходят.
— Послушай, Одри, от этих раздумий и воспоминаний добра не жди. Понятно, что ты прошла через ад. Но нельзя же все время думать об одном и том же. Смотри вперед, не назад. Ты еще молода. Тебе нужно жизнь прожить, и большая ее часть сейчас лежит перед тобой. Думай о завтрашнем дне, а не о вчерашнем.
Она пристально посмотрела на него своими широко поставленными глазами. Именно этот ее взгляд ставил в тупик всех, кто пытался отгадать ее мысли.
— А если предположить, — сказала она, — что я так не могу.
— Но ты должна.
— Я думала, ты не понимаешь, — мягко проговорила Одри. — Я… я, видимо, не вполне нормальная в отношении… некоторых вещей.
Томас грубо перебил ее.
— Ерунда. Ты… — Он замолчал.
— Что — я?
— Я думал о тебе, какой ты была еще до того, как вышла замуж за Невила. Почему ты вышла замуж за Невила?
Одри улыбнулась.
— Потому что влюбилась в него.
— Да, да, это я знаю. Но почему ты влюбилась в него? Что тебя в нем так привлекло?
Она прищурилась, словно пытаясь взглянуть на все глазами той девочки, которой уже давно не была.
— Я думаю, — сказала она, — это произошло потому, что он был очень «положительный». В нем всегда было так много того, чего не было во мне. Я всегда чувствовала себя какой-то нереальной тенью, Невил же как раз очень реален. Такой счастливый, и уверенный в себе, и… все, чем я не была. — Она добавила с улыбкой:
— И очень красивый.
— Да, образец англичанина, — сказал Томас Ройд с горечью, — прекрасный спортсмен, скромный, красивый, всегда настоящий саиб, хозяин — всю дорогу получал, что хотел.