Одри выпрямилась и пристально посмотрела в глаза Томасу.
— Ты ненавидишь его, — медленно проговорила она. — Ты очень сильно ненавидишь его, так?
Прячась от ее глаз, он отвернулся и прикрыл ладонью спичку, от которой прикуривал погасшую трубку.
— А если бы и так, что в этом удивительного, — пробормотал он. — У него есть все, чего нет у меня. Он может заниматься спортом, плавать, танцевать, поддерживать разговор. А я — косноязычный дуб, с покалеченной рукой. Он всегда ярок и удачлив, а я всю жизнь останусь темной лошадкой. И он женился на единственной девушке, которую я когда-либо любил.
Одри издала едва слышный звук. Он продолжал, уже не в силах сдержаться:
— Ты ведь всегда это знала, разве не так? Ты знала, что я люблю тебя с тех пор, как тебе минуло пятнадцать. Ты знаешь, что я и теперь еще…
Она оборвала его:
— Нет. Не сейчас.
— Что ты хочешь сказать этим «не сейчас»?
Одри поднялась. Спокойным голосом она сказала:
— Потому что… сейчас… я другая.
Он тоже встал и теперь, растерянный, убитый, стоял перед ней.
Одри произнесла быстро, почти беззвучно:
— Я не смогу тебе этого объяснить… Я и сама не всегда уверена. Я знаю лишь…
Она не договорила и, резко повернувшись, быстро зашагала по камням к отелю.
Обойдя утес, она наткнулась на Невила. Он лежал, растянувшись на камне и устремив взгляд в углубление в скале. Он поднял глаза и улыбнулся.
— Привет, Одри.
— Привет, Невил.
— Я наблюдаю за крабом. Ужасно деятельный парень. Посмотри-ка, вон он.
Она опустилась на колени и заглянула туда, куда он показывал.
— Видишь его?
— Да.
— Хочешь сигарету?
Она взяла, и Невил поднес спичку. Они сидели молча, Одри упорно не поднимала глаз. Наконец Невил произнес:
— Послушай, Одри…
— Да.
— Все в порядке, правда? Я имею в виду — между нами.
— Да. Конечно.
— Я хочу сказать, мы друзья и все такое.
— Ну да, да, разумеется.
— Я так хочу, чтобы мы были друзьями.
Он взволнованно посмотрел на нее. Одри ответила натянутой улыбкой.
— Веселый денек провели, правда? — уже обычным тоном продолжал Невил. — Погода прекрасная и вообще…
— О да…
— Действительно очень жарко для сентября.
Одри не отвечала.
— Одри…
Она встала с колен.
— Твоя жена зовет тебя. Она тебе машет.
— Кто?.. А, Кэй.
— Я сказала, твоя жена.
Он поднялся на ноги и стоял, не сводя с нее глаз. Потом произнес чуть слышно:
— Ты моя жена, Одри…
Она отвернулась. Невил бегом спустился на пляж, к Кэй.