– Не знаю, пришелец, откуда ты это узнал, может, из своего будущего, но в свои шестьдесят лет я стал видеть хуже, чем даже несколько лет назад.
– А я тебе помогу. Я пропишу тебе очки.
– А что такое очки?
– Очки они и есть очки. Но сначала я должен выяснить, какие очки тебе нужны.
Я, вспомнив, как в школьном кабинете окулиста, нас заставляли читать буквы на плакате, повешенном на стене, нарисовав, на шкуре все того же мерина палочки, прим кинув, что вряд ли Великий знает современные буквы. Велел закрывать поочередно глаза и говорить количество нарисованных палочек, на которые я показывал.
Великий все безнадежно путал.
– Да… Вам, Великий, нужны очки примерно плюс пять.
Почему пять и почему плюс я уже не думал. Просто пришло на ум. Просто я подумал, что опять ничего не знаю ни в оптике, ни в глазной медицине, к тому же где я возьму очки. Кажется, их покупают в аптеках. А аптек, как я догадался, здесь не было, а я опять об этом забыл.
– Что? – вывел меня из задумчивости властный голос. – Твои плюс пять помогут мне видеть как и раньше?
– Несомненно, – бодро ответил я. – Только мне нужно немного стекла.
«Главное, чтобы было стекло. А уж очки я как-нибудь из него сделаю», – думал я.
– А что такое стекло? – спросил меня Чингисхан.
– Как? – удивился я. – У вас и стекла нет?
Великий нахмурился и хлопнул в ладоши.
Ворвались всадники.
– Под кнут его!
– Стойте! – закричал я. – Я сам сейчас сделаю стекло, если у вас его нет!
Великий шевельнул рукой, меня отпустили.
«Стекло, кажется, делают из песка».
– Пусть принесут мне немного речного песка.
Принесли целый казан.
Я велел перед шатром развести большой костер. Поставил казан с песком на костер и стал ждать, когда песок превратится в стекло.
Прогорел один костер, потом другой, а стекла так и не получалось. Песок только тлел и слабо дымил.
После очередных плетей меня опять привели в шатер к Великому.
Посмотрел он на меня. Я посмотрел на него и, подумав, что мне, наверное, сейчас зачитают смертный приговор, залепетал сквозь слезы:
– Я правда из будущего, поверьте мне.
– Я тебе верю, – сказал Великий. – Но, очевидно, ты самый бестолковый представитель этого будущего, если ничего не]знаешь и не умеешь.
– Нет, Великий, большинство еще хуже меня, просто в нашем будущем мы все стали узкоспециализированные. Я, например, филолог и поэтому очень плохо разбираюсь в других науках. Хотя до встречи с тобой, Великий, и твоим миром мне казалось, что я знаю все о тех вещах, которыми пользовался в своем времени.
– Филолог? Это что?
– Это человек, который изучает письменные тексты.