Атмосфера происходящего вызвала у Александра тревогу, и он подходил к дому с предчувствием недоброго. У входной двери дома стоял с безразличным видом мужчина крепкого телосложения. Его лицо Александр где-то видел, но где, он не смог вспомнить.
– Я к Владимиру Петровичу, – обратился к нему Александр, – вы не…
– Проходите, – не дав договорить Александру, сказал он.
Войдя в просторный холл, Александр замер. Его тревога оказалась неслучайной – перед ним, у стены напротив него, стоял дубовый гроб, вокруг которого было несколько венков. На одном из венков он прочитал: «Родионову Владимиру Петровичу от его друзей». Ватные ноги Александра сами пошли и привели его к гробу, где он увидел человека со скрещенными на груди руками. В гробу лежал его отец, тот самый человек, которого он собственноручно застрелил три дня назад, – его седьмая последняя заказная жертва. Александр вспомнил и лицо человека, стоявшего у входной двери. В тот злополучный день он находился среди охраны убитого.
По всему дому раздался леденящий душу крик Александра. Этот крик слышен был даже во дворе.
* * *
По дороге в Москву, в лесу, Александр закрепил один конец веревки за ветку, а другим, обмотал свою шею. Сосчитав до семи, он спрыгнул с бревна. Склонившаяся от тяжести тела ветка не переломилась.
После смерти моего мужа – он погиб в автокатастрофе – я осталась весьма обеспеченной женщиной и могла не работать до конца жизни. Но я была человеком деятельным, а посему продолжала руководить туристической фирмой, которая принадлежала моему мужу. Моя работа была мне по душе, я с ней, можно сказать, породнилась и без нее свое существование уже не мыслила.
Мой муж оставил мне еще несколько фирм, но туда я не совала нос. Я получала от них неплохие дивиденды, и они меня устраивали до такой степени, что интересоваться работой в этих самых фирмах мне было незачем. Причем, если учесть и то, что их специализация была для меня темным лесом.
После смерти моего мужа я впала в депрессию, в которой находилась довольно-таки продолжительное время. Без мужа белый свет стал мне немил и если бы не моя дочь Наташа, я даже не знаю, что бы со мной было. Она помогла мне выбраться из бездны мрака, куда я погрузилась с головой. Как всякая настоящая мать я нашла в ней утешение и смысл для дальнейшей жизни.
Наташа – славная девушка, совсем непохожая на нынешнюю молодежь, циничную, в массе своей, распущенную. Тонкая, романтичная натура, Наташа была настолько неземной, что меня это сильно пугало. Ее мироощущение никак не вязалось с окружавшим ее миром, где ей предстояло еще долго жить. Теми идеалами, которыми она жила, нещадно изгнаны из сознания людей и самое страшное гонения продолжаются.