Во мне закипела неистовая злость:
– Ты больной! Тебе лечиться надо, подонок! По тебе дурдом плачет!
– Я вот думаю, Наташи нравится порно? – насмешливо произнес он.
– Такой порнофильм она нигде не увидит. Я не предполагал, что мне так пригодится мое увлечение снимать. – Он, наконец, отключил телевизор и DVD-плеер. – Мне кажется, что твое решение разлучить два любящих друг друга сердец стоит таких денег. И еще этот эксклюзивный фильм… Ведь ты получишь на него все права. А так знаешь, он может и в интернет попасть, где его с большим удовольствием посмотрят твои сотрудники и знакомые.
Этот проститут все же добился своего. Мне ничего не оставалось, как унять свой пыл и пойти у него на поводу.
– Твоя взяла, – сказала я. – Я тебе дам, сколько ты хочешь, но ты уходишь из нашей жизни навсегда.
– Это другой разговор. Хотя, очень жаль. Наташа будет страдать, конечно.
– Пускай это тебя не волнует. Где оригинал диска?
– У меня.
– Где у тебя?
– Здесь.
– Где здесь?
– В моей машине.
– Неси его сюда и получишь свое, – твердо произнесла я.
Игорь стоял как истукан. По-моему, он до конца еще не верил, что ему удастся вот так, одним махом, заполучить довольно-таки кругленькую сумму, которая, по всей видимости, была для него пределом его мечтаний.
– Надеюсь, с твоей стороны фокусов не будет? – произнес он, подтверждая тем самым мою догадку.
– Не беспокойся, я от своих слов отказываться не приучена.
– Тогда я несу? – осторожно спросил он.
– Неси, – с презрением промолвила я. – Но учти, если ты нарушишь договор, я тогда за себя не ручаюсь.
– Как можно? Никогда!
Выпроводив Игоря за диском, я достала из сейфа деньги и положила их на стол.
С деньгами я расставалась без сожаления, потому что была уверенна, что избавляю свою дочь от чудовища.
Распознав его сущность, я знала, что он свое слово сдержит и исчезнет из нашей жизни навсегда. И не потому, что в нем присутствовала доля порядочности, вовсе нет. Просто он отлично понимал, что ежели он нарушит договор, а терять в таком случае мне будет нечего, я сотру его в порошок.
Никогда не забуду его физиономию, когда он вернулся. Его облик заставил меня воспринимать его как жулика и ничтожного вымогателя, готового лизать мне пятки. От чувства гадливости к нему меня передернуло. И он, это убожество, мог стать супругом моей единственной и ненаглядной дочери. От такой мысли мне стало дурно.
Проверив диск, я дала ему лист бумаги, конверт и ручку.
– Пиши, – велела я.
– Что?
– Я продиктую. – Он не стал возражать и готов был писать. – Я стала диктовать: «Наташа, я уезжаю из города. Меня не жди и не ищи. Прости». – Написал?