Я думала о том, что когда-то каждый уголок нашего дома был освещен светом счастья и любви. Царившая в доме атмосфера тепла и доброжелательности заряжала благоприятной энергией всех, кто его посещал. Я еще не знала такого человека, который раз побывав в нашем доме, не стремился бы навестить его вновь. Дом не давил, никогда не раздражал. Приветливый и уютный, он совсем не надоедал. Он привязывал к себе так, что не хотелось его покидать даже на короткое время. Ах, разве я могла предположить тогда, когда только поселилась в доме, что останусь жить в нем без мужа еще будучи молодой женщиной. Разве я могла знать тогда, что этот дом окажется местом убийства, причем, совершенного мною.
Я подошла к окну. Пасмурный день вполне соответствовал моему настроению.
Деревья в саду сбросили листву, от чего ветки приняли некий колючий и отчужденный вид. Надо было собрать опавшие листья, но в ожидании Наташи руки не поднимались на это, как и не поднимались они ни на что другое.
Растущие у ворот две пушистые ели радовали глаз. Мы посадили их первыми: одну посадила я, а другую мой муж. Мы хотели, чтобы они, вечнозеленые, олицетворяли нашу вечную любовь. Его не стало, я тоже рано или поздно уйду, и кто-нибудь, когда-нибудь их срубит. Ах, как глупо, все глупо.
Шум машины заставил меня вздрогнуть – это приехала Наташа. Заехав во двор, она вышла из машины и как обычно заглянула в почтовый ящик. Наблюдая за этой сценой, я испытала глубокую душевную боль.
Достав конверт из ящика, Наташа прочитала записку. Потом, словно не поверив своим глазам, она прочитала ее еще раз.
От трясущихся ее рук, хаотично задергалась записка, да так, что, пытаясь прочитать ее вновь, она была уже не в состоянии. Причем, это не позволяли ей сделать и заполнившие ее глаза слезы, из-за которых в записке смазывались все буквы.
Наташа прислонилась к забору и, протирая его своей спиной, опустилась на корточки. Ее взор обратился в мою сторону и я, желая остаться незамеченной, спряталась за штору.
Просидев с минуту в сетях всепоглощающей печали и обиды, Наташа кинулась в дом. Я же поспешила на кухню, где сделала вид, что занимаюсь хозяйскими делами.
Вбежав в гостиную, Наташа схватила телефон. Куда она стала дозваниваться, догадаться было не трудно. Не решаясь выйти к ней, я оставалась на кухне и в лихорадочном состоянии ожидала продолжения ее действий.
От чувства своей вины я возненавидела себя, как и вновь возненавидела Игоря. Появись он в эту минуту, я бы была способна его убить повторно и преднамеренно.
Наташа набирала номер телефона, давала отбой и набирала его снова.