— Не беспокойся, можешь даже в сторону не отходить – я отсюда с ним поговорю, только не мешай и расскажи, как он к вам заявился. На колеснице невиданной?
— Какой такой колеснице? — слегка прибалдел абориген. — Ворвался грязный и злой. Стал шпагой размахивать… А что за колесница?
— Не твоего ума дело, — не без труда для себя отшил я неудобный вопрос, совершенно, как мне казалось, по-барски.
Далее последовал вполне предсказуемый и ожидаемый рассказ о том, как варнак, и, угрожая шпагой, загнал всех жителей хутора в избу. Потом отправил в подпол, и чем занимался всё это время, Еремею неведомо – его только что выпустили, чтобы гостей спровадить…
— Женщины всё ещё в подвале сидят?
— Точно так. Злодей грозился их сжечь, если я вас от двора отвернуть не смогу… Делать-то что, барин?
— Тебе – ничего. Мне не мешать. И будут твои бабы живы-здоровы. Понял?
— Да куда уж понятнее. Только вот всё-таки сомнительно мне…
— А ну заткнись! — прервал я блеянье хуторянина. Мне и без его дудения в уши проблем хватает…
В общем, как ни думай, а необходимо начинать диалог с "террористом".
— Эй, киднеппер хренов, отзовись! Поговорить надо.
Ответа не было секунд двадцать. Переваривал, паразит, неожиданную вводную с "киднеппером".
Но решил проблему остроумно:
— Это кто там гавкает?
Правильное решение. Внесём ясность:
— С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов… Продолжать или всё понял?
Пауза.
— Ты, в самом деле, мент, что ли? — донеслось, наконец, из избы.
— Нет. Нету здесь ментов. Выходи давай, поговорим спокойно, обсудим ситуацию. Только женщин там не трогай, ладно?
— А гарантии какие? — донеслось из дома.
— А какие, к едреням, гарантии? Ты, в самом деле, думаешь, что я тут суд вершить имею право? Но то, что я здесь твой единственный шанс – это точно. Выходи, надоело орать уже.
Пауза. Понятное дело – подумать надо о возможных моих подлянах и обезопаситься по максимуму. Можно понять – больно уж негостеприимно встретил человека девятнадцатый век…
— Через десять минут выйду, — донеслось, наконец, из дома. — Только без фокусов там – хуже будет.
— Жду! И ещё раз: постарайся поверить, что зла я тебе не желаю. Может отпустишь женщин?
— Хренушки! Они моя единственная страховка.
Во дурак! Совершенно не въезжает, в каком времени находится. Представители властей, положили бы на жизни крестьянок с прибором… Террорист, блин, недоделанный…
Местные следили за нашим диалогом в состоянии полной прострации. С полуобморочным Еремеем всё понятно, но даже лесник слегка ошалел, слушая обороты конца двадцатого века во времени нынешнем.