Этим вечером огнем заведовала Жозетта. Адамберг позвонил Данглару и Ретанкур и проспал всю вторую половину дня. Вечером, все еще пребывая в заторможенном состоянии, он занял свое место у камина и смотрел, как хлопочет хакерша. Закончив, Жозетта принялась играть с тлеющей веточкой, рисуя в воздухе круги и восьмерки. Оранжевая точка кружилась и дрожала, и Адамберг спрашивал себя, может ли она, подобно деревянной ложке в кастрюльке с кремом, растворять комки, все эти облепившие его комки. Жозетта обулась в тенниски, которых он прежде не видел, — синие с золотой полоской. Похоже на золотой серп на звездной ниве, подумал он.
— Не дадите мне попользоваться? — спросил он.
Он сунул веточку в угли и провел ею по воздуху.
— Красиво, — одобрила Жозетта.
— Да.
— Квадрата в воздухе не нарисуешь. Только круги.
— Ничего, я не очень люблю квадраты.
— Преступление Рафаэля напоминало большой квадратный замок, — деликатно заметила Жозетта.
— Да.
— И сегодня его сбили.
— Да, Жозетта.
«Паф-паф-паф и — бах!» — подумал он.
— Но другой остался, — продолжил он. — И дальше нам не пройти.
— Комиссар, подземелья бесконечны. Их создали, чтобы перебираться из одного места в другое. Все они связаны между собой, одна тропинка переходит в другую, за этой дверью обнаруживается следующая.
— Не всегда, Жозетта. Перед нами самый непреодолимый из засовов.
— Какой именно?
— Память, утонувшая в стоячей тине озера. Моя память заблокирована камнями, моей собственной ловушкой, моим падением на тропе. Такой блок не откроет ни один пират.
— Засов за засовом, последовательно и терпеливо — так действует хороший хакер, — не согласилась Жозетта, сгребая угли в камине. — Нельзя открыть дверь номер девять раньше двери номер восемь. Понимаете, комиссар?
— Да, Жозетта, — почти весело ответил Адамберг.
Жозетта методично укладывала головешки вдоль полена.
— Прежде чем взяться за память, — продолжала она, указав на уголек щипцами, — нужно разобраться с пьянкой в Халле и вчера вечером.
— Там тоже непроходимый барьер.
Жозетта упрямо покачала головой.
— Я знаю, Жозетта, — вздохнул Адамберг, — что вы пробирались в файлы ФБР, чтобы расслабиться. Но в реальной жизни засовы не открываются так же просто, как в компьютере.
— Не вижу никакой разницы, — отозвалась Жозетта.
Адамберг протянул ноги к камину, продолжая медленно крутить палочкой в воздухе и наслаждаясь теплом. Доказанная невиновность брата возвращалась к нему, как бумеранг, оттесняя с привычных позиций, меняя угол зрения, раскрывая запретные места, где мир, казалось, незримо менял текстуру материи. Он не знал, что именно менялось, но точно осознавал, что в другое время, еще вчера, он никогда не рассказал бы хрупкой хакерше в синих с золотом теннисных туфлях историю о дочери Севера Камилле. Но он это сделал, рассказал все, с самого начала до давешнего пьяного бреда.