Сегодня осунувшаяся физиономия, куртка на меху и моряцкий берет сводили на нет все усилия Данглара. Берет, должно быть, принадлежал одному из его пятерых детей. Данглар срезал помпон под корень, но оставшийся на его месте маленький красный хвостик выглядел ужасно смешно.
— Можно сослаться на грипп по вине котла, — предложил Адамберг.
Данглар подул на руки в перчатках.
— Через два месяца я должен получить майора, — пробормотал он, — и не могу рисковать повышением. У меня пятеро детей на шее.
— Покажите мне карту Квебека и объясните, куда мы едем.
— Я вам уже говорил, — ответил Данглар, разворачивая карту. — Вот сюда. — Он ткнул пальцем в точку в двух лье от Оттавы. — В чертову дыру под названием Халл-Гатино, где ККЖ расположила одно из отделений Национального банка генетических данных.
— ККЖ?
— Я вам уже говорил, — повторил Данглар. — Канадская Королевская жандармерия. Полицейские в сапогах и красной форме, как в старые добрые времена, когда ирокезы еще были хозяевами на берегах реки Святого Лаврентия.
— В красной форме? Они до сих пор это носят?
— Только ради туристов. Если вам так не терпится уехать, поинтересовались бы, куда попадете.
Адамберг широко улыбнулся, и Данглар опустил голову. Он собирался поворчать, а в Зале сплетен (точнее, в закутке, где стояли автоматы с едой и напитками) говорили, что улыбка Адамберга способна не только сломить любое сопротивление, но и растопить арктические льды. Данглар реагировал на эту улыбку как девчонка, а не как пятидесятилетний мужчина, что его самого дико бесило.
— Я знаю, что эта самая ККЖ находится на берегу впадающей в море реки Оттавы, или Утауэ, — заметил Адамберг, — и что там водятся дикие гуси.
Данглар глотнул вина и суховато улыбнулся.
— Казарки, — уточнил он. — А Утауэ впадает не в море. Она в двенадцать раз длиннее Сены, но впадает в реку Святого Лаврентия.
— Пусть, раз вы настаиваете. Вы слишком много знаете, чтобы отступить, Данглар. Вы в обойме и поедете. Успокойте меня, скажите, что это не вы повредили ночью котел, а потом убили мастера, он ведь так и не пришел?
Данглар оскорбился:
— Зачем мне это?
— Сковать инициативу, придушить в зародыше даже намек на приключение.
— Вредительство? Вы верите в то, что говорите?
— Мелкое вредительство. Лучше сломанный котел, чем рухнувший в океан «боинг». Таков истинный мотив вашего отказа? Не так ли, капитан?
Данглар бухнул кулаком по столу, вино брызнуло на донесение. Адамберг вздрогнул. Данглар мог ругаться, ворчать или тихо дуться, выражать неодобрение разными способами, но он был культурным, воспитанным, очень добрым и скромным человеком. Вывести его из себя могло только одно. Адамберг напрягся.