Пономарев улыбнулся и стал прежним веселым и радушным хозяином:
– Ну, давай подпишу.
– Прочти. – Муравьев пододвинул бумагу.
– Ладно, верю. Слушай, да на тебе лица нет.
– Месяц твоего Гоппе ловим. Он у тебя сбежал, а мы ловим.
– Так давай меняться. Ты здесь оставайся, а я в Москву Генриха Карловича ловить поеду.
– Нет уж, каждому свое.
– Это точно. Но я тебе, Игорь, не завидую. Нет, не завидую, – повторил Пономарев. – Я эту сволочь Гоппе распрекрасно знаю. Я еще опером совсем молодым был в Киеве, брали его на Подоле, ушел он тогда, а плечо мне продырявил. Ты учти, он стреляет как бог.
– Что-то я в тире богов не встречал.
– Ну ладно, как снайпер. В общем, с ним надо чуть что – и… – Пономарев щелкнул пальцами. – Понял? Ну, ложись поспи. У тебя целый день в запасе. Отоспись малость.
Муравьев заснул сразу, едва коснувшись головой подушки.
…Проснулся он с ощущением необычайной легкости. Так бывало раньше, в первые дни летних каникул, когда экзамены позади, лето кажется длинным и каждое утро обещает что-то приятное и новое.
– Ну, наконец, а я-то думал, что ты экзамен на пожарного сдаешь, – раздался веселый голос Пономарева.
– Это как же? – Игорь сладко потянулся и сел, свесив с кровати босые ноги. В низкую дверь пробивался узкий луч солнца и приятно пригревал влажные от тепла пальцы.
– Это у нас так раньше говорили. Я родом-то из Липецка. Там до революции пожарная часть была. Так пожарники весь день спали. А потом по городу шатались опухшие. У нас смеялись: проспишь день на одном боку, значит, экзамен на пожарного сдал.
– Я-то, видно, не готов в липецкую команду.
– Ничего, война кончится, отоспимся. Ну, обувайся, пошли мыться.
– У тебя горячей воды нет?
– Есть. А зачем тебе?
– Побриться хочу. Как-никак столица.
– Сейчас принесу.
Быстро побрившись, Игорь вышел из землянки умыться и наконец-то рассмотрел лагерь. Прямо между деревьями виднелись накаты землянок, несколько шалашей приткнулись у кромки леса. Мимо него ходили какие-то люди в штатском, но с оружием; прислонясь спиной к телеге, глядела на Игоря высокая девушка в гимнастерке. Невдалеке горели костры.
– Мы пищу днем готовим, – пояснил Пономарев, – ночью нельзя. Немцы летают, обнаружить могут.
– А днем по дыму?
– А где он, дым-то?
Действительно, костры почти не дымили.
– Мы березовые дрова специально сушим. Они быстро горят, жарко и без дыма.
Игорь вытерся жестким вафельным полотенцем и еще раз огляделся.
– Потом посмотришь, пошли обедать.
– Как – обедать?
– Очень просто. Завтрак ты, дорогой мой, проспал.
После обеда Пономарев показывал ему лагерь. Они заходили в землянки, посмотрели оружейную мастерскую, склад трофейного оружия, госпиталь.