– А может, у меня занято? Может, я подругу жду, к примеру, – Мишка, прищурившись, в упор поглядел на парня, – тогда как, а?
– Тогда я уйду, ты чего, уйду я. – Парень отодвинулся вместе со стулом.
– Ладно уж, сиди. – Мишка полез в карман, вытащил тридцатку. – Ну, в железку зарядим?
– С тобой-то? Нет. С тобой пусть другие играют.
– По маленькой, чтоб время провести.
– Не буду.
– Не знаешь ты закона, сявка. Когда тебе деловой говорит, все исполнять надо. Запомни: в блатную жизнь вход рупь стоит, вошел туда – исполняй закон, тогда в авторитете ходить будешь.
– Так я всегда. Как кликуха-то твоя будет? Может, я слышал.
– Червонец я. Мишка Червонец.
– Как же, – в голосе парня послышались уважительные нотки, – много слышал от старших. Говорили, что вы по самому краю пошли.
– Говорили, – Мишка выплеснул в рот остатки водки, лениво пожевал картошку, – они много чего говорят. Сами падаль жрут, а нам завидуют. Значит, так, – он вынул из кармана скомканные деньги, – организуй выпить, закуску, ну, пива, конечно.
– Это мы в момент, прямо сейчас.
Парень метнулся к стойке, о чем-то зашептался с буфетчицей, показывая на Мишку. Минуты через две он вернулся, присел у стола:
– Сейчас все будет в лучшем виде.
– В компанию не примете? – спросил кто-то.
Мишка поднял глаза и увидел Сутулого.
– Садись.
– Спасибо. Ну, как там? – Сутулый обратился к пареньку.
– Все сейчас принесут, Сергей Сергеевич, вот Червонец гуляет.
– Ладно, потом я отвечу. Здорово, Михаил. Не признаешь?
– Теперь я тебя, Фомин, признал. А тогда нет, больно исхудал ты, что, чахотка бьет?
– Она. Врачи говорят: питаться лучше надо. Да где там… Каждую копейку горбом выбиваешь, прямо чистый лесоповал. – Фомин вздохнул, потянулся к кружке.
– Что-то я тебя на повале-то не видел, – ехидно сказал Мишка, – ты больше в нарядчиках придуривался.
– Кто как может, Миша, кому какая жизненная линия.
– А что ты меня пасешь, чего твои за мной бегают? Может, ты для МУРа стараешься?
– Ты меня за стукача держал когда разве? Нет. Мне мальчики мои сказали, что есть у тебя золотишко. Вот я прицениться и хотел. Может, сторгуемся?
– Может.
– Так покажи.
– Прямо здесь? – насмешливо спросил Костров.
– Зачем здесь, можем выйти.
– Золото есть и камни, только я им цену знаю.
– Про цену сейчас разговора нет. Слушок прошел, будто ты с каэрами спутался, у Резаного в банде был.
– Слушай меня внимательно, Фомин, – твердо сказал Мишка, – я сейчас и тебя и твою шестерку шлепну и уйду. – Он выдернул из-под пиджака пистолет. – На мне крови много, чуть больше, чуть меньше – роли не играет.