– Откуда это у тебя?
Вадим, не отвечая, собрал патроны, высыпал их на стол, достал из чемодана несколько обойм и, все так же молча, начал заряжать их.
– Почему ты молчишь?! Слышишь! Почему?!
Вадим молча сунул обойму в рукоятку пистолета.
Раздался неприятный щелчок.
– Так, – Вадим подошел к ней, покачивая на ладони матово отливающий чернотой пистолет, – тебе интересно, откуда у меня оружие? Так? Профессия такая.
– Ты же летчик?
– Да, я «летчик». Я летаю и пока, слава богу, не сажусь. Я экспроприатор, ясно? Ну а если проще – налетчик.
И она вспомнила Мишку Посельского и его рассказ о взломе сейфа.
– Значит, это ты там, в колхозе…
– Не только я. Вместе с тобой.
– Я ничего не хочу знать.
– Об этом скажи в НКВД. Ты жила на эти деньги…
– Будь они прокляты!..
– Это патетика, так сказать, отрывок из мелодрамы. А чекисты любят факты.
– Какие факты?.. Слышишь, какие?!
– Не глухой, слышу. Первый – деньги. Второй – ты служила мне ширмой. Третий – прятала мои вещи. Любого из них хватит, чтобы отправить тебя на десять лет. А ввиду военного времени – расстрелять.
Она согласилась. Вернее, заставила себя согласиться. Ею управлял уже только страх. Вадиму понадобились документы, вернее, нужно было что-то исправить в ночном пропуске. Она дала адрес Зямы…
Написав все, Флерова положила ручку, и внезапно ей стало удивительно спокойно и совсем нестрашно.
Данилов
– Картина ясная. Грасса убил Резаный. Убийство художника – его первое преступление в Москве. Понимаете, товарищи, по городу ходит командир-пограничник. Хотя он, может быть, уже переменил обличье.
Но это не важно. Кровь пролита. У него нет документов, значит, надо ожидать следующего убийства. Он свободно разгуливает по городу. И сигналы тревожные. Кто-то ракеты над крышами зажигает. Не надо забывать: Широков – бывший белобандит. Такому ничего не стоит с фашистами снюхаться. Пока это всего лишь предположение. Пока.
Данилов замолчал, посмотрел на ребят. Лица их казались усталыми и неживыми. Только Муравьев сидел свежий, словно всю ночь спал. Молодость.
– Я думаю, Иван Александрович, – Полесов поднялся, – надо Широкова ждать или у Мишки, или у Флеровой.
– Ты о Малом Ботаническом забыл?
– Там его ждать нечего. Час назад из райотдела сообщили: сгорел дом номер шесть.
– То есть как?
– Просто очень. Упала зажигалка.
– Не вовремя. Ох не ко времени. Хозяйка-то жива?
– Добро спасала, обгорела. В больнице.
– Ты, Полесов, в эту больницу поезжай. Узнай что и как. Я думаю, кого-нибудь из девчат туда вместо нянечки послать нужно. Совещание окончено. Муравьев, пойдешь с Флеровой. Ждать будешь там Широкова. Я договорюсь, тебе подмогу дадут, дом оцепят, Шарапов, останься, разговор есть.