Нина стояла и грустно смотрела на Володю.
– Я именно вас хотел повидать, не подумайте чего-нибудь лишнего. Не подумайте, что я был малодушен. Просто жизнь не всегда имеет смысл.
Нина его поняла.
– Я хочу, чтобы вы скорее поправились, и мы опять как-нибудь приехали в ваш милый дом в гости.
– Кругом такие крокодилы, – сказал Ленц, – а вы – настоящая! Это сразу видно.
Он закрыл глаза, доктор подошел к нему, проверил пульс.
– Вам надо идти! – повернулся он к посетителям.
– Вроде жена его, – Михалыч кивнул на дверь, – священника хотела пригласить. Вы как, не против?
Роберт тоже внимательно посмотрел на врача.
– Не тот это случай, – отчетливо сказал доктор. – Он выкарабкается. Я надеюсь, во всяком случае.
Михалыч пожал ему руку, потом пожал руку Ленца. Роберт улыбался им всем с весьма глуповатым видом. Нина решилась только на то, чтобы робко дотронуться до края простыни, которой был накрыт Ленц, и, переглянувшись, все трое вышли на цыпочках из палаты.
В больничном дворе они опять разделились. Михалыч, кивнув им на прощание, сел в свою «Волгу» и уехал. Нина с Робертом вернулись к «девятке». Казалось невозможным произнести вслух какие-то слова, касающиеся Ленца, и делать вид, что думают они о чем-то постороннем, тоже было глупо. Снег, начавший идти в то время, когда Нина только выходила из дома, теперь превратился в мелкий противный дождь, устроивший на асфальте рыжую кашу из грязи, и Нину от всего, что она увидела в больнице, от этой погоды и от того, что она опять вспомнила о своих домашних делах, начало знобить. Она больше не смотрела на дорогу, не следила за маршрутом, который выбирал Роберт, не замечала, куда они едут, людей вокруг и машины.
«Почему так странно получается в жизни? – думала она, рассеянно глядя себе в колени. – Почему все, что кажется разумным, полезным, добрым и справедливым, встречает у близких тебе людей непонимание? И нет на свете людей полностью правых и определенно виноватых. Разве Ленц, когда женился на этой женщине, думал о том, что она с такой ненавистью будет выплевывать ему в лицо злые слова, а он в это время будет беспомощно лежать на больничной койке? Разве мог он предполагать, когда держал на плечах своего ребенка, что маленький ангелочек со временем превратится в отъявленного эгоиста, заботящегося только о том, как получить избавление от собственной скуки? И разве я сама, – мысли ее непроизвольно перескочили на себя, – могла пятнадцать лет назад предположить, что какая-то девчонка будет выгонять меня из собственного дома? Стыдно сейчас думать об этом, – остановила себя Нина. – По сравнению с жизнью и смертью дурацкие Лизины звонки представляются просто розыгрышем. Так не бывает на самом деле, чтобы муж жил с женой много лет и вдруг появилась какая-то девчонка и поменяла все в одночасье…» Нина заставила себя поднять голову, и взгляд ее упал на куколку в меховой шубке с гладким лицом, прикрепленную к передней панели.