В перерывах между обедами, встречами, ужинами сбегали на конгресс, где Яша успешно докладывал про поиски нефти, правда, нефть пока еще не нашел. Виделись с родными посланцами — делегацией из Союза, так навидались, что не захотели ехать в Москву на следующий конгресс в 1984 году. От страха и ужаса некоторые знакомые потеряли сознание. Директор института, где Яша работал, чуть не получил инфаркт, когда увидел Яшу. «Здравствуйте А. П. Я — Яков Виньковецкий! Вы меня узнаете?» Тот задрожал, глаза спрятал и, пятясь назад, стал бормотать: «Не очень… узнаю. Не… очень узнаю!» Я ему говорю вслед: «Мы хотим Вас поблагодарить, что мы здесь». «За… что?! За… что?…»— бессвязно бормотал директор и — бежать от нас, причем задом. Никакого подобия уважения себя. И хотя кое‑кто из русских геологов не терял достоинства и две–три минутки выдерживал, но мы внезапно поняли, что никогда мы не должны туда ехать — все, нельзя оглядываться, превратишься в соляной столб, что утеряно — то утеряно. Никакой сладости от общения не будет ни с друзьями, ни со знакомыми, ни с родными, и уже тем более с незнакомыми. Между нами океаны и континенты непонимания, раздражения, зависимости, восхищения, зависти — всего, чего хотите. Я так хотела приехать, повоображать, мол, как бы американка, и внезапно я увидела, что это глупость. Только слезы я увезу с собой и только слезы я там оставлю. Мы‑то уедем, а люди‑то останутся. Больше нам не войти в те улицы.
Даже с теми, кто живет в других странах, бывшими «нашими», и то трудно общаться, мы — как бы жирные американцы, и так неинтересно, что приходится «защищать» Америку. Кругом Аятоллы. Для многих Америка — символ зла, в этом есть что‑то для меня еще непонятное, но я чувствую, что это несправедливо. Может быть, американцы и не создали духовной культуры, но они создали самые лучшие жизненные условия и Декларацию прав человека. Принимают людей из всех стран, и никто себя тут не чувствует чужим. Видимо, есть какая‑то врожденная (?) склонность людей к тоталитаризму, отказ от свободы и ненависть к ней. Ой, простите меня, сама не знаю, что хочу сказать, тут тоже не рай. А где он? Я ведь сейчас книжку стала писать про Америку — хочу сказать ей «спасибо», что приняла нас Америка. Представляете, что будет за книжка, если автор ничего еще не понимает?! Мой сын Илюша назвал эту книгу: «Америка глазами слепого». Я полюбила Америку, и пока у меня есть любовь, я хочу написать. Особенно залюбливаешь Америку после других стран. Во Франции тоже балуются социализмом и всеми идущими отсюда последствиями. Там уже все национализировали, например, их авиалинию, и во французских самолетах теперь есть стюардессы не дают, а получаешь сухим пайком при входе в самолет… А уж про Израиль и говорить не приходится.