— Сколько?
— Я звонил… Слушай, тогда все как-то по-дурацки получилось… Страшно глупо все. Ты прости… Я все понял. Я был все это время один, думал… И все понял…
Молочные брызги зацепились за штанины и блестели жемчужинами.
— Ты прости, пожалуйста, разбил бутылку.
У меня, кажется, дома тоже есть… Ну скажи что-нибудь…
Я почувствовал в своей руке что-то теплое. Камень! Вот оно счастье, в двух шагах от меня. Близкое молчаливое счастье в лохматой шубе.
— Ну, рассказывай, где ты была все это время?:
— Нигде… Дома, — она пожала плечами. — Я слышала о тебе. Думала, ты придешь. Потом пошла в магазин и встретила тебя. Никогда не ходила по этой улице. Сама не знаю, почему пошла именно сюда. Мне показалось…
— Нет, тебе не показалось. Мы сейчас же едем ко мне. Навсегда! Я больше не выпущу тебя!
Я выскочил на середину улицы:
— Такси! Такси!
…На кухне нудно капал кран и уличный фонарь заглядывал в окно из темноты улицы. Сейчас я точно знал, что мы никогда не расстанемся.
— Мне пора.
Я вздрогнул и подумал, что сплю.
— Мне пора-а… — Она стояла в дверях, и сигарета окрашивала левую часть ее лица в кирпичный цвет. — Я возьму бутылку у тебя в холодильнике. Надо же что-то показать мужу. Вот и сходила за молоком…
Дверь клацнула языком замка и замкнула пустоту. Я лежал в темноте комнаты, а свет фонаря наложил на меня крест оконной рамы.
Потом стало темно. Что-то большое заслонило свет, что-то стукнуло в окно. Я накинул одеяло встал. Фонарь погас. Я придвинулся вплотную к стеклу и чуть было не вскрикнул. С той стороны на меня смотрел какой-то человек. Я чиркнул спичкой и совсем потерял способность соображать. На заснеженном бордюрчике окна пятого этажа сидел Ваня.
— Дай закурить, — он протянул руку в форточку!
— Может, зайдешь?
— Да нет. Я тут вообще-то случайно. Решил узнать, как твои дела…
— Как сажа бела…
— Ушла, значит?
— Значит.
— Ну, а ты что?.
— А, что я! Слушай, Ваня, может зайдешь все-таки? Сидишь там неизвестно как.
— Это тебе неизвестно. А мне все известно, и зря ты ее отпустил. — Он пожал плечами, бросил вниз окурок. — Камень-то смотри не теряй!
Я закрыл форточку. Снег плавно ложился на снежно отпечатки резиновых подошв. Через минуту от них остались небольшие вмятины, прикрытые белым пушком. Я взял трубку, накрутил диск.
— Я знала, что ты позвонишь, — голос был где-то рядом, — я ждала…
В трубке что-то затрещало.
Я проснулся от телефонного звонка.
— Вы что заболели? — спросил женский голос, к испорченный официальностью. — Нет? А почему тогда не на работе?
Потом меня вызвали к начальнику отдела.
— Мы вас попросили написать заметку в стенгазету…