— Знаешь, девочка, хороший результат нужно закрепить, поэтому не теряй время и давай «добро» на все виды лечения. А потом все вместе приедете ко мне в Коннектикут. Замечательный штат! У меня там большой дом на берегу океана. Нам всем места хватит.
Даша сладко зажмурилась и подняла голову.
— Господи! Неужели моя жизнь наконец-то изменится?
Валерка смотрел на Слуцкого, раскрыв рот. Приглашение приехать в Америку и жить там в доме на берегу океана очень его взволновало. Глаза вдохновенно заблестели, щеки зарумянились, будто Иван Антонович нарисовал перспективы его, Валеркиного, участия в программе освоения космоса. В руках он крутил салфетку и нетерпеливо подался вперёд.
Слуцкий улыбнулся.
— Валера, на какой вы ездите машине?
— Сейчас на никакой не езжу, — почти скороговоркой ответил Валерка. — У меня её украли, так и не нашли, я на новую коплю.
— И много не хватает до нужной суммы?
— Три, то есть шесть тысяч, если с разными прибамбасами.
— Хорошо. Я добавлю. Завтра же.
Отвернувшись от очумевшего Валерки, он обратился к Катерине:
— За вами, кстати, во сколько завтра заезжать?
Катерина задумалась и начала вслух составлять план следующего дня:
— Завтра Васин день рождения, и утром я поеду к нему на кладбище. Часам к двум точно буду дома, ну, часик передохну… Как, Дашенька, удобно тебе, если мы с Иваном Антоновичем приедем часа в четыре?
Даша гневно сверкнула глазами в сторону матери и недовольно поджала губы.
— А на каком кладбище похоронен Василий Юрьевич? — спросил Слуцкий.
— На Крестовском, — легко ответила Катерина, убирая в сумку очки…
Уже в машине Иван Антонович поинтересовался, давно ли Даша и Валерий объявили себя женихом и невестой.
— Нет, совсем недавно! — словно удивилась она. — Буквально перед вашим приездом.
Не слишком ли много знаменательных событий в семье связывается с моим приездом? — подумал Слуцкий.
Противоречивые чувства буквально раздирали его на части. С одной стороны, Иван Антонович ощущал себя душевно согретым с новой семьёй.
Катерина просто обволакивала неторопливым, ласковым обаянием, и он с искренним умилением смотрел на неё вчера, когда она доставала из коробки палантин. В её глазах он прочитал и радость от дорогого подарка, и тоску по времени, когда получать такие дары было для неё довольно привычным делом, и настоящую признательность за то, что он об этом времени напомнил. Но, побывав в её доме и послушав рассказ о жизни последних лет, он с сожалением признал, что с норкой-то попал впросак. Катерина вряд ли найдет применение изысканной вещице, разве что накинет на плечи вместо оренбургского платка, сидя перед телевизором. Судя по некоторым приметам, этой женщине просто не хватает на жизнь.