— У меня перед глазами убедительный пример, — ответил Андрей. — Взять того же Альфреда Ритера. Хотя и щеголь, но был довольно славным парнем. В первое время я у него остановился. Теперь он стал мастером у Вандерципа, пятнадцать рублей в месяц зарабатывает, а то и больше; заведующий отделением иногда приглашает его к себе на стакан пива. Вы думаете, он нашел счастье? Руки ему уже никто не подает; шляется, как одинокая собака, и все смотрит, как бы в темноте кирпичом не огрели по затылку или не вывезли на тачке с фабрики.
— Конечно, он пошел на это место без ведома центра?
— Какой центр у такого! Для него центр — его брюхо.
6
Вышла Анна и напомнила: ведь Андрей хотел повести гостей в общество «Цериба»[102], завтра утром Калвиц уезжает, пусть посмотрит на культурную жизнь Задвинья. Анне пришлось побегать, прежде чем она отыскала Марту, игравшую с подругами в песчаных ямах на холмах.
Впятером двинулись в путь. Большая и Малая Лагерные улицы полны народа, на тротуарах так тесно, что лучше идти по мостовой, хотя о булыжники сбивается обувь.
— Знаешь, здесь у вас так же, как у нас в Клидзине! — смеялся Калвиц, оступившись в большую выбоину.
— Отцы города ничуть не заботятся об окраинах! — возмущался Андрей. — Ямы, песок и лужи, — пусть рабочий люд себе шеи ломает. Здесь поблизости есть такой закоулок, который окрестили Прудной улицей. Осенью и весной там только на лодке и можно проехать. А пройдитесь на той стороне Даугавы, у немецкого театра, около Верманского парка, по Елизаветинской улице. Видели? Огромные великолепные дома; даже площади залиты асфальтом; всюду деревья, цветы, скамейки, чтобы можно было присесть в тени, почитать газету.
— Да, да, — усмехнулся Калвиц. — Такова, значит, прославленная красавица Рига.
— Теперь в городской думе заседают и несколько латышских домовладельцев. В газете «Балтияс вестнесис» об этом часто с гордостью пишут. Но какая нам от этого польза? Те же буржуи сидят за одним столом с буржуями-немцами и те же песни поют. Уж когда-нибудь мы их всех вместе в один мешок завяжем.
Калвиц только усы погладил: «Прихвастнуть любят парни! Где возьмешь такой мешок и как их туда засунешь?»
В «Аркадии» — последнее осеннее гулянье. Вся гора, склон и низина усеяны пестрой шумной толпой. Когда переходили через плотину Мариинской мельницы, загремел военный оркестр.
— Не тот ли самый Бурхард из Дюнамюнда? — спросил Андр.
— Должно быть, он, — ответил Андрей Осис. — Здесь по воскресеньям веселятся так же, как в Дивае на Сердце-горе. Недалеко от деревни ушла и наша Торнякали