– У всех голова, тетя Поля, – прогудел Вася. – Тут у нас тоже не слоны работают. Привыкнете.
Он как-то не мог понять: вроде бы тетка была всем довольна, а в глазах у нее под повядшими веками мерцает горькое одиночество.
– Змей, Вася, говорят, у вас много водится? – опять робко спросила она. – И еще, говорят, какая-то страсть…
– Да ну! – уже ласковее отозвался Вася. – Зачем они к вам сюда поползут? Не бойтесь, тетя Поля, еще никого не покусали. А не нравится вам тут, я вас, как поеду в отпуск, в деревню свезу.
У Полины забегали пальцы, передернулись губы.
– Нет, Вася, – сказала она тихо, – в деревню-то уж я ни за что не поеду.
Вася и не знал, что у Валентина пошла теперь «любовь» с родной матерью: та посылает ему деньги и ругает при этом ругательски сестру Польку. А Полина, готовая все простить приемышу, тоже таит на сестру Марью бессильную, горькую враждебность.
– Ладно, тетя Поля, не переживайте, – сам заскучав, посоветовал Вася, – что было, то на низ уплыло.
У Васи было такое ощущение, что его вмешивают в чужие дела. Он уже привык считать, что его родной брат-близнец вроде бы и не родной, а вражда матери и тетки их совсем разделила. Когда Вася слышал от Полины, что Валька несчастливый (ведь такая перспектива у него была), он с досадой думал: ну, а он-то сам счастливый? Денег больших, как рассчитывала мать, отпуская его в Лангур, пока не собрал, хотя их, эти деньги, и тратить здесь вроде бы не на что: в столовой каждый день одно и то же – харчо, битки, компот из алычи, всего на восемьдесят копеек, пачка «Севера» – итого рубль. Девчат нету, и некому даже пузырек духов подарить…
К середине апреля Васе выделили комнату в новом доме. И они с теткой принялись ее обживать. Полина как будто воскресла на срок, суетилась и старалась, как могла. Они с Васей привезли из Саляба на трехтонке диван и гардероб, а тут, в Лангуре, Вася купил в магазине, что было: лампу-торшер, розовое мягкое кресло и стенное зеркало. Сам он первое время спал на полу, отдав тетке новый, пахнущий почему-то нефтью диван. А шкаф почти пустовал, вешать в него пока было нечего.
Под окнами Вася посадил два персика, алычовый куст.
– Варенье будете варить, тетя Поля, – пообещал он. А Полина ответила как-то рассеянно:
– Ох, как у меня Валя любит варенье! Особенно из вишен.
Потом она сказала Васе:
– Я вот, Вася, свои собственные шторки на окна повесила. Когда ты себе приобретешь, я эти сниму…
Вася понял: все-таки он для тетки как чужой, и вряд ли она собирается долго с ним жить. Подработает и уедет. И Вася ответил холодно: