— Я надеялся, что мне не придется так делать. Надеялся, что ты придешь по своей воле, что захочешь прийти.
— Но я хочу прийти. — Сара подошла к нему и стала целовать его свежевыбритую шею. — Дело в том, что мне удалось построить себе эту жизнь. Не лучший вариант, но она моя. Как в песне, знаешь, — «я сделала это по-своему»?
— Версия «Секс Пистолс», я полагаю?
— Есть другая версия?
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя. Почему все так сложно? Почему мы не можем просто быть вместе? Почему мы не можем просто... Почему мы не можем прекратить все эти разговоры и просто быть счастливы?
— Я не хочу, чтобы ты была счастлива с кем-нибудь, кроме меня. — Дэниел обернулся. Он был в слезах. — Я хочу, чтобы ты бросила свою жалкую жизнь. Хочу, чтобы у тебя ничего не было. Хочу, чтобы ты была совсем беспомощна. Хочу, чтобы ты боялась, чтобы была сломлена и тряслась от страха.
Сара тоже плакала.
— Ты такой невыносимо романтичный.
— Сара Кларк, девочка. — Дэниел провел своими аккуратными ногтями по ее горлу. — Мне кажется, нас обоих утомило это напряжение, эта борьба. Теперь скажи мне, ты собираешься прийти ко мне и жить со мной? Ты хочешь быть моей?
— Я сказала, что да. Мне просто нужно...
— Нет... — Ногти вонзились в шею. — Я не буду больше ждать.
Сара посмотрела ему в глаза; ей хотелось, чтобы он был немного мягче с ней, немного слабее. Она поняла, что ему хочется, чтобы она была жестче, сильнее. Это было почти забавно, потому что каждый мужчина, который когда-либо имел дело с Сарой, говорил, что она недостаточно нежная. Она не понимала, Дэниел ли вызывает в ней нежность, или он так жесток, что она кажется нежной просто в сравнении с ним.
— Мне надо повидаться с Джейми.
— Я понимаю. Вечером приду опять. — Дэниел поцеловал ее в лоб и ушел.
В субботу утром, через три недели после того, как Джейми видел Сару в последний раз, Майк позвонил ему и пригласил в паб. Он сказал, что ему надо поговорить о Саре. Джейми не хотел говорить о Саре; он хотел поговорить с Сарой, но раз она больше не подходила к телефону, он решил удовольствоваться разговором с Майком о ней.
— Мне нужно знать, — сказал Майк, когда они сели в углу и заказали пару пива, — что я сделал, чем обидел ее, почему она ушла?
— Не думаю, что ты чем-то ее обидел.
— Тогда какого черта она больше не хочет меня видеть? Почему она не подходит к телефону?
— Она не хочет видеть никого, кроме мужика, в которого влюблена, и не разговаривает ни с кем другим.
Несколько секунд Майк таращился на него. Потом отпил пива, закурил сигарету, отпил еще пива и почесал нос.