Фима так подчёркнуто–эмоционально это говорит, что может показаться, будто он только что перенёс женский обман или бракоразводный процесс. Совсем нет, он вполне счастливо живёт со своей второй женой, но, помимо фотографии, пишет стихи, и это скорее возбуждает сомнения, чем надежды.
Разговор перешёл от проблемы любви как таковой на новомодные отношения, которые захватили американцев и особенно американских дам.
— Теперь дань уважения считают оскорбительной, а уж какая там любовь! — скептически заметил муж художницы, программист Володя. — Посмотрите вокруг себя, какое сейчас время — все на равных, женщина вступила в соревнование с мужчиной во всех профессиях, как на гонках. С ружьями ходят, вместо того, чтобы этими руками носить детей.
— Поэтому женщина делается скучной, на неё наваливаются обязанности, которые делают её с каждым днём всё истеричнее, — поддержал Фима.
— Посмотрите на защитниц женских прав, как они выглядят! Без игривости, грации, и они готовы любить? Да они вас растерзают… а если вы покажете, что их ножки нужно целовать, ведь они бьют этими ножками по футбольным мячам! Что‑то всё перевернулось…
При этих словах послышался звук босых ног, и в дверях появились две хорошенькие американские девушки, — дочка хозяйки дома Катя, блондинка с длинными волосами и её подруга Мими, брюнетка с большими глазами. Они пришли с океана мокрые, весёлые. На их лицах никаких волнений и беспокойств. Они девственно–прелестны, как русалочки. Их упругие тела светятся сквозь морские лилии, спускающиеся с шеи до самых колен. И в сочном сплетении фиолетовых лилий, казалось, слышался шелест морских глубин.
В их отсутствие говорили громко, а тут вмиг все онемели. Мать представила девочек. Фотограф Фима побежал за фотоаппаратом — заснять, как он высказался, «золотых рыбок без голубых джинс». Но рыбки, не дождавшись его возвращения, поприветствовали компанию, и прошли в свою комнату, оставляя за собой водяные следы и улыбки гостей.
Виктор чему‑то засмеялся и, выставив руку в воздух и приняв поэтическую позу, вслед красавицам прочёл стихи:
И вот они, о ком мечтали деды
И шумно спорили за коньяком,
В плаще Жиронды, сквозь снега и беды,
К нам ворвались — с опущенным штыком!
— Меня, пожалуй, растопчут, скажут, что я отсталый элемент. Мэн шовинист пиг. А спросите, хотят ли замуж милые золотые рыбки? Хотят ли они ухаживать за любимыми? Вдохновлять? Спасать?
Откуда‑то сверху слышится шум, звенящий смех, воздушные хлопки аквалангов.
— Вот уже и реакция на мои слова! Сейчас потолок обвалится. И что скажут нам молодые американки?