– Я полюбил вашу родину, – проникновенно ответил Шура. – И не хочу больше ей вредить.
– У вас есть аппаратура? – спросили гэбисты.
Дядя Саша с готовностью кивнул:
– Еще какая. Американская. Все на моей квартире. Пойдемте, я покажу.
Наверное, такого прокола у гэбистов больше не было. Они действительно отправились к дяде Саше. Дверь открыла мать, которая уже встревожилась отсутствием сына. Когда ей разъяснили, кто пришел и зачем, она взяла взрослого отпрыска за шкирку и толкнула в комнату.
– Справка у него, товарищи. Мой сын ненормальный.
Что сказали гэбисты, осталось тайной. Соседки шептались: Шура не успокоился и втайне от матери стал забрасывать письмами КГБ и милицию, признаваясь во многих грехах. Возможно, кто-то навещал его еще не один раз, но никуда не забирали. Когда бабушка умерла, Петя больше не бывал в ее доме, однако Шуру однажды увидел в поликлинике на приеме к терапевту. Он еле узнал в совершенно худом, высохшем высоком мужчине того, над которым потешался двор. Дядя Шура в неизменной шляпе сидел с женщиной интеллигентного вида и рассказывал ей, как он, будучи во время Великой Отечественной войны командиром эскадрильи, храбро воевал в небе. Женщина слушала и удивлялась:
– Надо же!
Дядя Саша описывал все очень правдоподобно. Соседка ахала, а потом заметила:
– Но вы же тогда были совсем молодым.
Дядя Саша изумился:
– Почему же? Мне уже было пятьдесят пять лет.
Дама заморгала глазами:
– А сколько же вам сейчас?
– Пятьдесят шесть, – отозвался Шура.
Она дернулась и поспешила отсесть от него. Эти воспоминания вызвали у Пети улыбку и грусть. Он так и не узнал о дальнейшей судьбе бедного дяди Шуры. Что с ним стало, когда умерла мать? Наверное, его забрал в Москву старший брат? Несмотря на то, что дядя Саша служил примером тихих ненормальных, с которыми даже можно было поговорить, Петя боялся приходить в психдиспансер.
Однако ни одного буйного психа ни в один из своих приходов он так и не увидел. Позже старший лейтенант узнал: больные находились в больнице, которая стояла метрах в ста от поликлиники. Главный врач, сидевший как раз в поликлинике психдиспансера, всегда очень любезно принимал оперативника, и Петя без боязни направился в его кабинет.
Артем Михайлович Половцев приветливо улыбнулся полицейскому:
– Опять по мою душу.
– Да не по вашу, – махнул рукой Петя. – А вот по душу какой-нибудь вашей больной – очень даже возможно.
– Да? Интересно! – Врач указал ему на стул. – Чаю?
– Не откажусь.
В кабинете главврача было довольно уютно и ничего лишнего – стулья, стол и диван. Половцев налил ему чаю в граненый стакан и поинтересовался: