— Странно. — ответил Аристидис. — Очень странно. Без сомнения, кто-то умышленно ввел вас в заблуждение. Этих людей здесь чет. — Он говорил медленно, спокойно и твердо. — Вам представляется полная свобода действий, джентльмены, можете произвести обыск, если угодно.
— Сомневаюсь, чтобы нам удалось что-нибудь найти, — ответил Джессеп. — Но я знаю, откуда надо начинать поиски.
— Действительно? Откуда же? — любезность Ван Хейдема постепенно таяла.
— От второй лаборатории нужно отсчитать четвертый коридор. Затем свернуть налево, после этого идти прямо до конца.
Ван Хейдем сделал резкое движение. Зазвенели бокалы, стоявшие перед ним. Джессеп, усмехаясь, пристально наблюдал на ним.
— Как видите, доктор, мы неплохо информированы.
— Это абсурд! — вскричал Ван Хейдем. — Чистейшая ерунда! Вы предполагаете, что мы здесь содержим людей против их воли. Я категорически отрицаю это!
— Кажется, мы зашли в тупик, — пробормотал министр. По-видимому, он чувствовал себя скверно.
— Это интересное предположение. — Аристидис был абсолютно спокоен. — Но это всего лишь предположение. — Он взглянул на часы. — Прошу прошения, джентльмены, но вам уже пора ехать. До аэродрома далеко, и если ваш самолет запоздает, то может подняться тревога.
Лебланк и Джессеп поняли, что Аристидис ввел в бой тяжелую артиллерию — свой удельный вес, свой авторитет. Никто из высоких гостей не осмелится действовать против его воли. Если бы кто-то и стал настаивать, это означало бы открытое объявление войны. Министр давно уже сдался, шеф полиции стремился только к одному — как бы не поссориться с министром. Американский посол явно был неудовлетворен ходом дела, но по дипломатическим соображениям возражать не решался.
И Аристидис понимал это. Дипломаты были в его руках, журналистов, сколько бы они ни стоили, можно было купить. Оставались Джессеп, Лебланк и лорд Альверсток. Этих не купишь, но в конце концов…
— По-моему, — медленно проговорил вдруг лорд Альверсток, — нам вовсе не следует спешить с отъездом, поскольку перед нами дело, которое требует незамедлительного рассмотрения. Тут были высказаны серьезные обвинения, и справедливость требует, чтобы была предоставлена любая возможность для опровержения этих обвинений.
— Тут были предъявлены глупейшие обвинения, — также спокойно отозвался Аристидис. — Причем они не подтверждаются никакими доказательствами.
— Нет, подтверждаются.
Все обернулись на голос.
Какой-то марокканец выступил из толпы слуг. Он являл собой колоритное зрелище — белая, расшитая золотом одежда, белый тюрбан на голове, черное блестящее лицо. Все присутствующие с изумлением смотрели на него.