— Ты ведь знаешь, что красива, правда?
— Нет, сэр. — Она подняла голову. — Ну, не... не красивая; мне говорили, что я хорошенькая, а мой папа обычно говорил, что я не хуже других, но... но не красавица.
— Ты красива, и внешне и внутренне, добра и красива.
Перед ее глазами возник туман. Он скрывал лицо Лэрри, и ей очень хотелось просунуть руки сквозь этот туман и дотронуться до него, прижаться к нему, ощутить его близко возле себя.
— Ой! Чайник. Он скоро совсем выкипит.
Она заварила чай, поставила чайник на полку внутри очага, потом наклонилась, взяла щетку и смела рассыпавшийся пепел под очаг, а потом повернулась к столу и к хозяину.
Лэрри все еще смотрел на девушку. Было ощущение, что он не отводил глаз от ее лица, он ласково улыбался ей, но у его губ залегли горестные складки, когда он тихо сказал:
— Все нормально, Эмили. Все в порядке. Не волнуйся. — Он повернулся и пошел через кухню, она услышала, как он поднимается по лестнице.
Эмили стояла, потягивая из чашки чай, а в ее голове роились мысли, которые вгоняли ее в жар. Вдруг она услышала его голос, доносящийся сверху, в котором звучал гнев. Девушка на мгновение закрыла глаза и подумала про себя: «О! Только не это. Только не сегодня».
Прошло почти три недели с последнего скандала. До сих пор все было нормально. Хозяин выглядел более счастливым и даже иногда громко смеялся и шутил с Люси на кухне.
Эмили часто хотелось, чтобы мистер Берч принял линию поведения, которой следовал Сеп, и уступил бы хозяйке в некоторых вопросах, как это делал Сеп по отношению к миссис Мак-Гиллби. Но конечно, признавалась она себе, между миссис Мак-Гиллби и миссис Берч была очень большая разница, поскольку эта женщина наверху вывела бы из себя и святого, когда входила в раж.
По мере того как голоса становились громче, Эмили начала подумывать, в чем теперь причина их ссоры. В действительности она никогда не знала, из-за чего они ругались, поскольку крики утихали на некоторое время, когда она входила в комнату. Хозяин обычно вылетал в холл, а хозяйка колотила кулаками по одеялу и пачкала постель. Хотя мадам снизошла до того, чтобы объяснить Эмили, что ее недержание, или что-то в этом роде, как она это называла, случается только тогда, когда она разволнуется, Эмили считала, что иногда хозяйка это делает нарочно, просто чтобы усложнить ситуацию. Да, подумала Эмили, кивая головой в сторону потолка, если это будет продолжаться, то сегодня утром ее ждет несколько недержаний; в этом она не сомневалась.
Только в обеденное время Эмили узнала, из-за чего они ругались на этот раз. Она несла поднос с обедом наверх и дошла уже до площадки, когда услышала громкий и ясный голос хозяина, из чего она поняла, что дверь в спальню была открыта. Он кричал: