— Господин Бриг оставил для вас пакет в гардеробе, — предупредил он.
— Еще вернусь, — кивнул я и присоединился к остальным.
— И где подарок? — затеребила Анна отца. — Ну папа!
— А вот! — И жестом циркового фокусника Томас указал на сверкавший свежей полировкой лимузин в эксклюзивном кузове, выполненном на заказ; огромные фары, затейливая решетка радиатора, серебряная фигурка крылатого ангела на капоте.
— Это тебе, дорогая! — обнял он Анну.
Все буквально остолбенели, и только Кай Дворкин толкнул меня локтем в бок и прошептал на ухо:
— Давно ли папа называл дочку суфражисткой за одно лишь желание работать в газете?
— Полагаю, к лимузину прилагается шофер, — решил я, поскольку курсов вождения Анна не посещала.
И точно, когда господин Соркин подвел дочь к автомобилю и распахнул дверцу, он объявил:
— Теперь тебе не придется ловить такси. Тебя будут отвозить, куда потребуется, и ждать столько, сколько придется.
— Папа! — Анна повисла у него на шее, поцеловала в щеку и обернулась к нам. — Простите, мальчики, но нам пора! Виктор, не забудь вино!
Они с Эллой забрались на заднее сиденье, Томас прикрыл дверцу, и мягко заурчавший мощным двигателем лимузин выехал с парковки на проезжую часть.
— Господа, вынужден вас оставить, — тут же распрощался с нами Соркин и зашагал к дожидавшемуся его автомобилю.
Кай достал из кармана мятую коробку папирос, я тоже закурил.
Оставшийся с нами Роман Волин поглядел вслед укатившему в ночь лимузину и усмехнулся:
— Вот ради таких моментов и следует жить.
— Ради покупки автомобиля? — уточнил Дворкин.
Франту прозвучавшая в вопросе репортера ирония по вкусу не пришлась.
— Без обид, вы люди не нашего круга, вам не понять, — объявил он и продолжил уже для меня: — Виктор, не сочтите, будто лезу в чужие дела, но у вас с Анной нет абсолютно ничего общего. Ваши отношения — это легкая увлеченность, лишенная будущего. Хотите избежать разочарования, относитесь к этому именно так.
— Ваше мнение крайне важно для меня, Роман, — уверил я собеседника, прикрыл ладонью рот и зевнул. — Учту. Обязательно.
Волин смерил меня презрительным взглядом, развернулся и зашагал прочь.
— Поражаюсь твоему спокойствию, — удивился Кай.
Я выкинул окурок в урну и развернулся к репортеру:
— Некоторые полагают, что в нашей работе главное — уметь задавать вопросы. На самом деле нужно просто уметь слушать. Слушать и делать правильные выводы.
— Как скажешь, — пожал плечами Дворкин и полез во внутренний карман пиджака. — Твой Марк Наговски оказался прелюбопытнейшим типом, — протянул он мне пухлый конверт, набитый старыми газетными вырезками. — Крайне неординарная личность, я бы сказал.