– В любом случае, – вмешался в дискуссию Лицкявичус, – в нашу задачу не входит
разоблачениеродителей. Мы лишь должны выяснить, как обезопасить детей. Если Рома Решетилов действительно находится под угрозой повторного похищения, то где гарантия, что подобное не случится и с остальными? Вопрос с Решетиловыми пока будем считать решенным, раз уж Ивонна любезно согласилась принять у себя мать и сына. Вы, Агния, поговорите с Еленой: она вам доверяет и, возможно, будет чувствовать себя более свободно и не сочтет ваши вопросы неправомерным вмешательством в ее личную жизнь. Павел, ты возьмешь на себя Лавровских. Лучше всего в лоб задать им вопрос об усыновлении и посмотреть на реакцию. Для Леонида задания пока нет.
– И слава богу! – пробормотал патологоанатом. – Может, тогда я пока займусь своей основной работой?
В тоне Кадреску сквозило явное недовольство тем, что его оторвали от любимого занятия – копания в трупах. В самом деле, в его присутствии на сегодняшнем совещании не было никакой реальной необходимости. Однако Лицкявичус не обратил на это недовольство ни малейшего внимания: он поразительным образом терял способность слышать то, чего слышать не хотел.
– Тебя, Никита, – продолжал он, пропустив мимо ушей реплику Кадреску, – я попрошу приглядеть за Решетиловыми. Мамаша поедет в Кировск за сыном, ты проводишь их, а потом встретишь на вокзале. Так как у Карпухина нет возможности обеспечить им охрану, то придется этим заняться нам самим. Будет очень нехорошо, если мальчика уволокут у нас прямо изпод носа уже после того, как Решетилова обратилась к нам за помощью!
* * *
Придя домой в двенадцатом часу (спасибо Вике, она, как обычно, подбросила меня, иначе неизвестно, сколько бы времени я добиралась на общественном транспорте!), я сразу же поняла, что чтото не так. Несмотря на то, что вставать нам с Шиловым обычно приходится рано, мы никогда не ложимся раньше часа ночи. Тем не менее сейчас свет во всей квартире был выключен, и Куся спросонья натолкнулась на меня в темноте. Из большой комнаты доносились тихие звуки музыки – индийские раги, которые так любит Олег. Он говорит, что они помогают ему расслабиться, но на меня, честно говоря, эти монотонные мелодии чаще всего навевают тоску.
Открыв дверь, я увидела темный силуэт мужа на фоне окна, освещенного немногочисленными уличными огнями. Он неподвижно сидел на диване, вытянув ноги и сложив руки на животе.
– Эй, есть кто живой? – преувеличенно жизнерадостно окликнула я Олега.
– Я получил твое сообщение, – сказал он вместо ответа.