Картина, представшая взору сотрудников дипломатической миссии, была до унылого однообразной. Шестеро стражников в коттах с эмблемой герцога Бургундского по одному или по двое бросались на стоявшего посреди аллеи Кристофа де Буасьера, и тот, изловчившись, хватал одного из них и меланхолично отбрасывал в сторону. В это время кто-нибудь из шестерых вновь оказывался на ногах, и все вновь шло по кругу.
— Что здесь происходит? — возмутился Камдил.
Увлеченные делом стражники не обратили внимания на гневный окрик.
— Капитан! Щас все уладим. — Лис ринулся в гущу сражения.
Всякому, кто видел долговязую фигуру Сергея, было трудно представить, как быстр и тяжел его удар. Ближайшие несколько секунд сократили число активных нападающих до трех и заставили все еще стоящих на ногах обратить пристальное внимание на вопрошавшего.
— Але! Полузащитники зеленых насаждений! Вы чего ребенка обижаете?
На фоне «ребенка» Лис смотрелся мелковато, но трое нокаутированных в мгновение ока стражников были веским аргументом для перехода от дел к словам.
— Он покушался, — с опаской переводя взгляд с распластанных тел на чужестранцев, резко бросил один.
— На кого?
— На принцессу Анну.
— Кристоф, — Лис повернулся к оруженосцу, — мальчик мой! Ты покушался на принцессу Анну?
— Нет, — хмуро бросил де Буасьер.
— Вот видите. Он не покушался.
— Он врет. Его застали здесь с кинжалом во время ее прогулки.
— Вас вон с алебардами застали. Что с того?
— Герцог послал нас охранять ее высочество.
— Эка невидаль. А я послал этого вьюноша за воском. Кстати, ты воск купил?
— Купил, — отчего-то помедлив, неуверенно произнес Кристоф.
— Да, — патетически возгласил Лис. — Он купил. Он купил воск. И это символично. Он купил не кварту пива и не бушель табака, которого вы еще не знаете, а воск. Тысячи пчел рисковали жизнью, чтобы сегодня этот невинный мальчик пошел на рынок и смог отдать мои два денье за чудесный продукт их жизнедеятельности. Вы спросите, что такое воск?
— Да мы знаем…
— Нет! Вы спросите, — Лис угрожающе ткнул пальцем в грудь ближайшего стражника, — ибо видеть и знать — это разные вещи. Вдумайтесь! Вся гамма чувств, от сладости меда до боли укуса, запечатлилась в этом мягком, податливом субстрате. Из него можно слепить ангела, а можно — демона. Не так ли Господь в Эдемском саду экспериментировал с материалами для создания человека? Вдумайтесь в суть сакрального смысла сего святого символа. Сила сатанинская слепнет, сторонясь солнечного света, сохраненного сими созданиями…
Бургундцы все еще добросовестно пытались уловить смысл в речах Лиса, но он продолжал. Речь его звучала подобно песне вещего друида, заклинающего деревья сплясать джигу после щедрых возлияний самхейна. Еще немного, и стражники бы согласились на все, вспомнили, что занимали у Сергея в прошлом году денег и что на самом деле они — корейцы из Зимбабве. Но тут, отвлекшись от рулад своего собственного голоса, Лис поинтересовался: