Но Робин несколько обидно отмахнулся от того, что беспокоило Варю больше, чем опасный дом поблизости.
– А про племянника ты почему?.. – продолжал он допытываться. – У нее их три родных и два внучатых. Ты о каком?
И Варя, тут же забыв, что не хочет впутываться в это дело никаким боком и что ей оно совсем неинтересно, принялась горячо убеждать, что Игорек тут ни при чем, хотя ей даже неизвестно, племянник он или не племянник – все равно ни при чем! У него у самого чуть машину не угнали! И без перехода тут же вспомнила про машины, ревущие по ночам, – вот в эту ночь опять ревели. Но Робин снова махнул рукой:
– Это ерунда. Стритрейсеры. Пора опять их погонять.
– Кто-кто?
Видимо, Робин услышал по делу старухи все, что нужно, либо понял, что не услышит ничего важного, либо посчитал, что Варю уже успокоил, и к криминальному событию больше не возвращался, а пояснил, что по ночам гоняют самодеятельные спортсмены-автомобилисты. Гонки на деньги привлекают много зрителей, иногда получается настоящее шоу. Есть постоянные участники и постоянные болельщики, и наезженная трасса проходит как раз через их улицы, поэтому так слышно. А автогонщики как раз считают, что упражняются почти за городом и никому не мешают. Вот здесь, у дерева, у них как раз место старта – финиша.
– Дураки. Молодежь. Мы их гоняем. Но сложно – приличные люди интересуются. Популярность. – И вдруг прибавил с улыбкой, кивая на Уважаемое Дерево, под которым они остановились: – Пух. Не собираешь?
Уважаемое Дерево было тополем, и с него, хоть и позже обычного, полетели пушинки.
Чудесные свойства пуха Варя обнаружила в конце восьмого класса. Тут даже не требовался клей – пушинки сами собой держались на бархатной бумаге, особенно эффектно смотрясь на черной. И их можно было сколько угодно перемещать, добиваясь тончайших оттенков и создавая метель, неистовые вихри, в которых проступают очертания Снежной королевы, ледяных дворцов, заснеженных елей, кораблей с парусами, коней с развевающимися гривами – всего того, что может мерещиться в настоящей метели. Проступают – и тут же размываются, завихряясь во вьюгу, пургу, поземку.
Правда, действовать приходилось тонким пинцетом – а мама решила, что Варя взяла его брови дергать, – и еще иглой, пригодилась и старая кисточка, облезлая, один волосок торчит – как раз то, что нужно. Варя попробовала – и сразу загорелась и начала предвкушать звездно-космические композиции из звездочек-пушинок одуванчиков, которые пока желтеют, но ведь скоро… а чертополох, а пушица!.. а иван-чай, а камыш!..