– А дома, наверное, были не в восторге, что вы на это время тратите? – предположила она, вспомнив свою маму домурашовской эпохи, но Виктор неожиданно вскинулся:
– А что? Я ведь свои и время, и деньги тратил, взаймы ни у кого не брал! Кому какая разница, на что – на скачки, на казино, на поросячьи бега!
Варенька вдруг заливисто рассмеялась – даже шляпку пришлось придержать, чтобы не упала, – и сама на себя замахала руками:
– Ой, не обижайтесь! Просто обычно так же гордо говорят: а я пью на свои!
Виктор тоже улыбнулся и продолжал уже менее напряженно:
– Да ведь таких, как я, на самом деле много. Когда я документы подавал, передо мной был дяденька с седой бородкой, он спросил: это у вас будет второе высшее? Ну да, говорю, какое же еще. А он: ну не скажите, вот у меня – третье, а вон у того – четвертое! А другие в домино стучат или с алкодрома не вылезают – это ничего, понятные, традиционные занятия!
Разговор запрыгал по совершенно непредсказуемым кочкам. От кого он так защищается? От нее? А что она такого сказала?
– Да, конечно, мужчины дома никогда не сидят, – заговорила Варя быстро, чтобы дать понять, что она не враг. – У них же от этого или характер портится, или аппетит. Мой папа всё участки возделывает, хотя там урожая с гулькин нос… А муж бывший по подработкам постоянно бегал, машину мечтал купить…
О том, что половина подработок потом оказалась банальными супружескими изменами, как и половина авралов на основной работе, она не упомянула, но Виктор неожиданно заинтересовался:
– Это вы его посылали? На подработки?
– Да вы что! – Варя так тряхнула головой, что опять чуть не стряхнула шляпку. – Мне был нужен муж, а не машина! Который бы не бегал неизвестно где, а со мной дома сидел…
– …картошку чистил, – иронично продолжил Виктор и, встретив непонимающий взгляд Вари, совсем уж издевательским тоном пояснил: – Идеальный муж. – И тут же спохватился: – Да что это я? Давайте шашлык возьмем – очень даже приличный. Или еще мороженого? Совсем жарко становится. Какое – клубничное? – И немного передвинулся вместе со стулом к ней поближе.
– Конечно, клубничное… – Варя продолжала морщить лоб. Опять он говорил как будто не с ней, а еще с кем-то, и искорки его в глазах таяли одна за другой, размывались, и оставалась только прозрачная, пугающая пустота. Та самая?
Так, может, пустота не на кладбище? Не в семейном бизнесе? Опять потемки чужой души! Не получается их чтить – так хотя бы не влезать! Что в самом деле происходит? Сидят двое чужих, посторонних людей, второй раз в жизни встретились – и второй раз говорят о том, о чем и близкие предпочитают помалкивать! Варя попробовала вернуться к нейтральным хеттам, но Виктор словно отодвинул их: