— Боялся? — взволнованно спросил Брейд. (Господи, того не легче.) — Почему же, Чарли?
— Понятия не имею, профессор.
Они молча смотрели друг на друга.
— Чарли, вы уверены? — сказал наконец Брейд. — Все это меня крайне расстраивает, и я обязательно должен узнать, в чем дело. Почему он мог меня бояться?
Он почувствовал какую-то странную беспомощность — все, что относится к смерти Ральфа, все, что с ней связано, кажется абсолютно необъяснимым, если только убийца не он сам. Неужели и повода к убийству не могло быть, если только повода не имел сам Брейд? Но какого?
— Мне не хотелось бы говорить… Но если вам так нужно знать и вы никому не скажете, от кого вы узнали…
— Говорите же!
— Видите ли, сам я ничего не знаю. Но я подозреваю, кто мог бы знать.
— Вот как? Кто?
— Роберта, сэр.
— Роберта Гудхью? — растерянно переспросил Брейд, хотя никакой другой Роберты, кроме своей же аспирантки, он не знал.
— Именно. Понимаете, я тут ни при чем, это вроде секрет, но поскольку мы с Робертой в одной лаборатории, я поневоле кое-что замечал. — Он уже не знал, куда деться от смущения. — Ну, в общем, они были довольно близки.
— Близки? Что вы имеете в виду? — Тягостное подозрение охватило Брейда. Боже, он решительно ничего не знает о своих учениках.
— Не поймите меня неправильно, профессор Брейд. Я знаю только, что они пару раз встречались. Как у них дальше пошло, я не представляю и ничего не могу сказать. Пара встреч — вот все, что мне известно. Но и это кое-что значит. Мне кажется, что девушке за обедом расскажут побольше, чем компании парней в забегаловке. Правда?
— Да, конечно. — Брейд кивнул, задумавшись. — Роберта пришла?
— Я ее не видел, профессор.
— Очевидно, она знает, что произошло?
— Наверное, знает. Я слышал, что ей звонила Джин Мэкрис. — Странная улыбка мелькнула на его губах и пропала, прежде чем Брейд уверился, что заметил ее.
— Ну спасибо, Чарли. Благодарю за помощь. Это все, что я хотел узнать.
— О’кей! А вы ничего не скажете Роберте, сэр? Насчет того, где вы это слышали?
— Постараюсь.
Он поднялся, чтобы отпереть Эммиту дверь, и, выпуская его, заметил, что в коридоре отирается (именно это слово пришло ему на ум) еще один юноша. Только приглядевшись, он установил, что это не кто иной, как Грегори Симпсон, новый его аспирант, напарник Ральфа по лаборатории.
— Вы ко мне, Грег?
— Если у вас найдется несколько минут, профессор Брейд.
Голос у Симпсона был тонкий, брови светлые, почти незаметные, отчего белесые глаза его казались голыми. Вздернутый нос придавал ему забавный, но добродушный вид.