— Я же говорила, чтобы дневник на подпись давал только мне! — едва сдерживаясь, чтобы не заорать, прошипела Сима. — Опять наплел Сумятину что-нибудь. Вроде, что маму надо беречь, она и так ногу сломала, а тут опять станет расстраиваться…
И по разочарованным глазам Лехи поняла: угодила в самую точку. Это Симу развеселило.
— Неужели ты хотел меня так дешево развести? — насмешливо сказала она языком самого Алексея. — Давно пора привыкнуть, что я и сама в школе училась, и так же пыталась родителей дурить. Но мне это удавалось, потому что они в подобных делах были неискушенны. Учились на пятерки, безо всяких там подчисток в дневнике или рассказывания не слишком правдоподобных легенд. Тебе, парень, не повезло. У тебя мама сама была разбойницей, и чтобы ее провести, надо быть умнее или хотя бы изобретательнее. У тебя же нет ни того ни другого… Так что, может, сначала уроки подучишь, а потом уже к Кольке пойдешь?
— Я только из школы пришел! — заныл Леха. — Что же, с одних занятий — на другие?
— Ой, а ты прямо переучился! — фыркнула Сима. — Иди-иди, открой хотя бы учебник…
И усмехнулась про себя, наблюдая, как сын потащился в свою комнату, тяжело передвигая ноги.
А Володьке надо врезать как следует. Конечно, морально. Своих детей не имеет и думает, будто воспитывать их ничего не стоит. Вот они и охмуряют мужика. Все трое. Пользуются его добротой.
Каждый раз, когда он идет в магазин, то оповещает на весь дом:
— Я иду за хлебом!
Тут же сразу прелестные детишки выглядывают из своих дверей и кричат вразнобой:
— Мне «Эм-эм-дэнс»! Мне «Дирол»! И фанту!
Хотя вздумай Сима послать кого-то из них в магазин, сразу окажется, что все ужасно заняты.
Правда, Валерия ничего ему не заказывает. Стесняется. Все-таки она уже взрослая. Как о себе говорит. В смысле совершеннолетняя. Она не кричит, как младшие, а просто смотрит своими серыми глазищами, как бы вперед и немного в сторону, и Володька сам ее спрашивает:
— Тебе тоже фанту?
— Фанту, — несколько помедлив для виду, соглашается Лера.
Ездят они на нем, фигурально говоря. Но Симе своего гражданского мужа Владимира Сумятина не жалко. Знал, на что шел. Несмотря на всю эту маету, в которой он уже почти год живет, Володя продолжает ее уговаривать:
— Ну давай поженимся. А то уже перед детьми неудобно.
Серафима его, честно говоря, не понимает. Свободных девчонок нет, что ли? Да любая к нему в койку кинется, едва он запоет в микрофон: «А белый лебедь на пруду качает павшую звезду…» Голос у Володьки прекрасный. Всем мужик вышел: и ростом, и статью. И вот даже голосом. Потому подруги завидуют: повезло Симе, у нее муж красивый, молодой… Еще одно везение, ко всем привычным остальным.