— Мой гражданский муж.
— Нельзя сказать просто: муж?
— Нельзя, — говорила Сима, — потому что все знают, мы с тобой не зарегистрированы.
— Так в чем же дело?
— Все в том же!
Выходить замуж, лишь бы выйти, ей не хотелось, как и мириться с Володькиным пьянством.
Тем более что он бросать пить не собирался, а причиной своих запоев называл Серафиму. Если бы она так наплевательски к нему не относилась… В общем, это была сказка про белого бычка. Он забалтывал ее, чтобы не говорить о своем пороке.
Подумала о нем и будто сглазила. Как только поняла, что сегодня после работы его можно скоро не ждать. В обычные дни в седьмом часу он уже открывал калитку, а сегодня опаздывал больше чем на час. Не то чтобы Сима так трепетно его ждала, но ее заранее накрывала злость: опять припрется на автопилоте и будет устраивать театр, позволяя себе над ней куражиться и выливать на Серафиму все, что накопил в душе до сегодняшнего дня.
Конечно же, Володька напился. И так, спасибо, почти месяц продержался. Благодаря ее больной ноге. Все же чувствовал за нее некоторую ответственность, а как увидел, что дело пошло на поправку, ослабил вожжи.
Казалось, на этот раз он надрался особенно сильно, с дракой — въехал соседу Мите по физиономии. Дмитрий попытался защищаться, но они с Сумятиным были в слишком разных весовых категориях. Все попытки соседа оказались обречены на поражение.
Володька даже особой силы к нему не применял, а только таскал его перед собой на вытянутой руке, время от времени касаясь кулаком Митькиного лица где-то в районе подбородка легкими скользящими ударами. Не столько бил, сколько издевался.
Сима видела все это в окно, но ничего поделать не могла, а только кричала со своего второго этажа:
— Володя, перестань! Прекрати! Иди домой, гад такой!
Дело спасла жена соседа. Она выскочила на крики из дома и накинулась на Володьку. К счастью, женщин он не бил даже в самом жестоком подпитии, так что Валентина таскала его за волосы и царапала физиономию, а он продолжал говорить:
— Все равно, Валька, я твоему дармоеду п…лей навешаю! И зря ты за него заступаешься. Еще вздумал мне замечания делать…
— Ты кто такой? — кричала Валентина. — Ты жирный боров, на тебе пахать можно, а ты руки распускаешь!
Вообще-то Володька был вовсе не жирный, а просто большой. Он тоже это слово в речи соседки уловил и пытался доказать:
— Я вовсе не жирный. Это у меня мышцы. Вот, пощупай.
Валентина, увидев перед своим лицом огромный кулак, венчавший мускулистую руку, опомнилась и отступила к своей калитке.
— Только тронь Митьку, получишь еще! — крикнула она из-за забора.