— Но ведь вы затеяли все это тогда, когда тебе еще не исполнился двадцать один, не так ли?
— Элли ни в чем не виновата, сэр, — вмешался я. — Это я ее подвел, так как многие обстоятельства были мне неизвестны, ну а поскольку все ее родственники живут в другой стране, то у меня просто не было возможности с ними познакомиться.
— Насколько я понимаю, — уточнил мистер Липпинкот, — Грета, по просьбе Элли, отправляла письма, дезинформируя миссис Ван Стивизант и меня, причем делала это очень умело. Вам знакома Грета Андерсен, Майкл? Разрешите называть вас Майклом, поскольку вы муж Элли.
— Разумеется, — отозвался я, — зовите меня просто Май-ком. Нет, мне не знакома мисс Андерсен…
— В самом деле? Признаться, вы меня удивили. — И он окинул меня долгим, задумчивым взглядом. — А я-то был уверен, что она присутствовала на регистрации вашего брака.
— Нет, Греты с нами не было, — сказала Элли. Она бросила на меня укоряющий взгляд, и я неловко заерзал в кресле.
Мистер Липпинкот продолжал задумчиво меня разглядывать, и мне почему-то стало не по себе. По-видимому, он собирался что-то сказать, но потом раздумал.
— Боюсь, — заговорил он после паузы, — что вам обоим, Майкл и Элли, придется выслушать немало упреков и осуждений со стороны родственников Элли.
— Набросятся, как стая стервятников, — заметила Элли.
— Вполне возможно, — не стал возражать мистер Липпинкот. — Ну а я попытался подготовить почву для примирения, — добавил он.
— Вы на нашей стороне, дядя Эндрю? — улыбнулась ему Элли.
— Вряд ли стоит задавать подобный вопрос опытному адвокату. Я давно понял, что в жизни приходится считаться только с fait accompli[15]. Вы полюбили друг друга, вступили в брак, купили, как я понял из твоих слов, участок на юге Англии и уже строите там дом. Следует ли из этого, что вы намерены поселиться в Англии?
— Да, у нас есть такое желание. Разве вы против? — чуть раздраженно спросил я. — Элли стала моей женой и, следовательно, подданной Великобритании. А поэтому почему бы ей не поселиться в Англии?
— Никто против этого не возражает. По правде говоря, Фенелла может жить где пожелает и иметь дома в разных странах. Особняк в Нассау[16], если ты помнишь, Элли, тоже принадлежит тебе.
— А я всегда думала, что он Корин. Она вела себя так, будто это ее дом.
— Он является твоей собственностью. Кроме того, у тебя есть дом на Лонг-Айленде[17] — он всегда в твоем распоряжении. И еще тебе принадлежат обширные участки нефтеносной земли на западе Соединенных Штатов.
Говорил он приятно, приветливо, но у меня было такое ощущение, будто эти слова произносятся специально для меня. Пытался ли он таким манером вбить клин в наши с Элли отношения? Я не понимал, какой толк внушать мужу, что его жена владеет недвижимостью в разных концах земного шара и сказочно богата. Куда логичнее было бы, если бы он старался изобразить Элли гораздо менее богатой. Если, конечно, он видел во мне охотника за приданым. Иначе выходило, что он явно льет воду на мою мельницу. Но я тут же сообразил, что мистер Липпинкот не так-то прост. Еще неизвестно, что скрывалось за его спокойствием и приветливостью. Возможно, хотел, чтобы я почувствовал себя не в своей тарелке? Чтобы осознал — отныне на мне вечно будет клеймо охотника за приданым.