— Может, и со мной случится то же самое, кто знает? — отозвался я. — Вдруг и я закончу свою жизнь одним из самых богатых людей в Англии?
— Все возможно, — согласился мистер Липпинкот. — У вас есть такого рода намерения?
— Я мечтаю не о больших деньгах, — ответил я. — Мне хотелось бы… Мне хотелось бы делать что-то полезное, стать кем-то… — Не зная, чем закончить, я умолк.
— Значит, у вас есть какие-то планы, скажем так? Что ж, это похвально.
— Я начинаю игру без единого козыря, — сказал я, — с нуля Я пока никто и не намерен этого скрывать. Он одобрительно кивнул.
— Сформулировано предельно точно и соответственно, отдаю вам должное. Видите ли, Майкл, я не родственник Элли. Но я был ее опекуном, и, согласно воле покойного деда, мне было доверено ведение ее дел. Я управляю ее состоянием и ее капиталовложениями. На мне лежит определенная ответственность за ее судьбу. Поэтому мне хотелось бы побольше знать о человеке, которого она выбрала себе в мужья.
— Что ж, — отозвался я, — наведите обо мне справки, и вы легко выясните все, что вас интересует.
— Совершенно верно, — согласился мистер Липпинкот — Можно пойти по этому пути. В этом есть свои резоны. Но, Майкл, мне бы хотелось услышать все это из ваших собственных уст. Чтобы вы сами рассказали, чем занимались до сих пор.
Мне, конечно, его просьба не понравилась. Он наверняка знал об этом. Да и кому в моем положении могло такое понравиться? Всякому человеку хочется представить себя в лучшем свете. Я пытался делать это еще в школе, да и потом тоже, рассказывая о чем-либо, не забывал нахваливать себя, прибавляя то, чего не было. И мне ничуть не было стыдно. По-моему, такие действия вполне естественны. По-моему, так и надо, если хочешь чего-то добиться. Учитесь выставлять себя в выгодном свете. Люди видят вас таким, каким вы сами себя считаете, а быть похожим на того малого из Диккенса я вовсе не собираюсь. Помните тот фильм, что показывали по телевизору? Поучительная у них получилась история, должен заметить. Урия[18] — так вроде его звали, — потирая руки, прикидывался скромником, а на самом деле, прикрываясь маской смирения, придумывал всякие гадости и плел интриги. Я не из числа таких тихонь.
Я был не прочь прихвастнуть перед приятелями, мог, не задумываясь, приврать хозяину, к которому нанимался на работу. В конце концов, в каждом человеке есть и хорошее и дурное, и я не понимаю, зачем выставлять напоказ дурное да еще постоянно твердить об этом. Нет, рассказывая про свое житье-бытье, я всегда предпочитал о дурном умалчивать. Но с мистером Липпинкотом, чувствовал я, этот номер не пройдет. Он вроде раздумал наводить обо мне справки, но я отнюдь не был уверен, что он этого не сделает. Поэтому мне ничего не оставалось, как выложить ему все как было, без прикрас.