– Спонсор – не идиот. Деньги вернутся не скоро. А может, и никогда. Просто люди перестанут умирать от туберкулеза. Харитонов тоже спросил: «Когда вернутся деньги?» Если бы я ему сказал: «Завтра», – был бы другой разговор. Никого не интересует здоровье нации. Всех интересуют только деньги.
– А сколько стоит твоя программа?
– Да я не о всей программе. Мне бы только достать биологический продукт антибиотиков.
– Что? – не понял Костя.
– Бактерии, грибы – природный антибиотик. Они вырабатывают вещество, которое защищает от окружающих бактерий…
– Это дорого? – поинтересовался Костя.
– Если учитывать приборы, химическую посуду, труд лаборантов, то в сто тысяч можно уложиться.
– Сто тысяч чего?
– Ну не рублей же… Я обращался в банки, мне говорят: кризис.
Костя принес из прихожей сумку и стал выкладывать на стол пачки. Миша смотрел с ужасом, как будто увидел привидение.
– Откуда это у тебя? – шепотом спросил Миша.
– Я получил наследство.
– Откуда?
– У меня дедушка в Израиле. У него там нефтяная скважина.
– А разве в Израиле есть нефть? – удивился Миша. – По-моему, ты врешь.
– Какая тебе разница? Дело ведь не в нефти, а в деньгах.
Костя отодвинул в сторону десять пачек. Миша смотрел задумчиво.
– Я думал, что ты русский…
– Я русский.
– А дедушка в Израиле откуда?
– А там тоже много русских. Все живут везде.
В кухню вошла Сильва. Застыла при виде денег. Но ненадолго. И ни одного вопроса. Вышколенная, как гувернантка в богатом доме. Собрала посуду со стола и сложила в раковину.
– Я завтра же закажу Шульцу штаммы, – объявил Миша.
– Шульц – это кто? – спросил Костя.
– Немец.
– Хорошо, – одобрил Костя. – Шульц не украдет.
Миша разлил остатки водки. Сильва поставила на стол магазинное печенье. Вышла.
– Мистика какая-то… – проговорил Миша. – Я всегда знал, что мы выкрутимся. Случится чудо… И вот оно – чудо.
– У меня к тебе просьба: не говори никому, где ты взял деньги.
– Не скажу, – пообещал Миша.
– Поклянись.
– Клянусь.
– Чем?
– Честным словом.
Мишиного честного слова было вполне достаточно.
– Я пошел. – Костя поднялся.
Миша не хотел расставаться сразу, резко. Это все равно что резко затормозить, и тогда можно удариться головой о стекло.
Миша продлевал расставание, как бы плавно тормозил.
Вместе вышли во двор. Зимой смеркается рано. Сумеречное освещение было очень красивым. Все четко, как через темное стекло.
– Чудо только маскируется под чудо. А на самом деле – это проявление справедливости, – сказал Миша.
– А ты считаешь, справедливость есть? – серьезно спросил Костя.
Чужие деньги попали к Косте. Он их раздает широкой рукой. Разве это справедливо?