Она разглядывала его лицо. Черные густые ресницы отбрасывали тень на смуглую кожу лица, подчеркивая его совершенные черты. Его губы слегка приоткрылись, словно прося поцелуя.
Но она не наклонилась, чтобы поцеловать его. Она подумала, что в этом нет необходимости после всего, что произошло между ними.
Ему на лоб упала волнистая прядь, и ей хотелось отодвинуть ее. Но она не пошевелилась.
Она знала о нем многое: он был умен, скор в решениях, динамичен, всегда добивался успеха. Она также знала, что у него есть спортивная серебристая машина, что он живет в Лондоне, что в молодости он пережил тяжелую потерю и предательство. Возможно, поэтому до сих пор его личная жизнь оставалась неустроенной.
Но все это — крупные детали. Она не знала о нем самых простых мелочей. Раздражает ли его, когда кто-то мешает ему спать? Любит ли он пить чай в постели? Или…
Серые глаза медленно открылись. Он улыбнулся и провел кончиками пальцев вдоль ее обнаженного тела. Потом заговорил, медленно и задумчиво:
— Это было изумительно, Кайлоран. Кайлоран внезапно смутилась и зарделась, словно получила пятерку за хорошо выученный урок.
Он коснулся ее подбородка указательным пальцем.
— Разве не так? — спросил он.
— Ты же знаешь, что так.
— Ты сожалеешь?
— Почему я должна сожалеть?
— Ты выглядишь… настороженной.
В самом деле! Она стала любовницей не простого человека — страстного, хладнокровного, обещающего многое и одновременно не обещающего ничего. Не разобьет ли он ей сердце? Следовало хорошенько подумать, прежде чем безоглядно отдаваться ему. Но неукротимая страсть все решила по-своему. Да и стоит ли теперь жалеть о том, что прошло?
— В самом деле? — нахмурившись, спросила она.
— Ты сама прекрасно это знаешь. Сейчас же перестань хмуриться! Иди сюда!
Он схватил ее в объятия и начал целовать. Она спрятала голову у него на груди, щекоча его спутанными волосами. И тут вспомнила, что он сравнил ее со средневековой распутницей.
— Должно быть, я ужасно выгляжу, — простонала она, встряхивая головой.
— Ты выглядишь потрясающе!
— Лжец!
— Я никогда не лгу! — заявил он.
— От меня пахнет лошадьми? — спросила она. Он потерся носом о ее шею и вздохнул:
— Да, немного.
— Почему ты мне раньше не сказал об этом?
— Именно это меня особенно возбуждает.
— Я могла бы принять душ, — потрясенно возразила она, ощущая на себе его взгляд, под которым она и на самом деле чувствовала себя последней из распутниц.
— Времени не было, — ответил Адам, и его глаза снова затуманились. — Но мы можем принять душ вместе.
Она почувствовала его растущее возбуждение.