— Здравствуйте, господин барон! Не беспокоил вас ночью?
Фон Хлюзе оставил дверь кабинета полуоткрытой и, не отвечая на приветствие, проследовал к зубоврачебному креслу. Барон был молод и напускал на себя строгость старого служаки.
— Кто? — спросил он, усаживаясь и закидывая ногу за ногу.
— Зуб, разумеется, господин барон!
— Нет. Зато меня очень беспокоит этот дьявольский Сергей Иванович и ваша бездеятельность, господин бургомистр.
Рябинин придвинул к креслу стеклянный столик с медикаментами, надел халат и шапочку, взял зеркальце и, чтобы прекратить разговор, велел пациенту открыть рот. Он осмотрел и вторично почистил больной зуб. Барон был очень чувствителен и дергался от каждого прикосновения крючка. На шее у него просвечивали синие жилки. «Арийская, голубая!» — мрачно-насмешливо подумал Рябинин, готовя пломбу.
Фон Хлюзе снова заговорил:
— Я лично предпринял меры. Берегитесь, если я раньше вас нападу на след этого Сергея Ивановича. И сообщите населению: награда за его голову удвоена — двадцать тысяч марок, — барон поднял указательный палец, — колоссальная сумма!
— Сегодня же напечатаем в типографии объявление… Прошу открыть, чуть пошире… — Рябинин поставил пломбу и выпрямился. — Прикусите, господин барон. Так, отлично… Походите с этой пломбой, а в пятницу я поставлю вам постоянную… — он позвонил в маленький колокольчик. — Тоня, уберите!
Появление Тони вызвало игривое выражение на холеном, с усиками «а ля фюрер», лице барона.
— Смазливую девчонку устроили в прислуги, доктор!
По праву возраста Рябинин считал возможным не отзываться на сальные намеки. Он объяснил, что учит племянницу ремеслу протезиста. Барон отрывисто засмеялся.
— Так я вам и поверил! — Он небрежно бросил на столик ассигнацию за визит и, морщась от неприятного привкуса во рту, сказал: — Надеюсь, ваша пломба не испортит мне ужин?
— Не извольте беспокоиться, господин барон, — заверил его Рябинин. — Ручаюсь за прочность.
— Вы умеете лечить безболезненно, — сказал барон и подошел к пианино, — мне не зря вас рекомендовали. А вот в городской управе… — он ударил по клавишу, низкая басовая нота угрожающе загудела в комнате. — Генерал поручил передать вам, господин бургомистр, что он недоволен. Листовки по-прежнему расклеиваются.
— Помилуйте, господин барон, — обиженно возразил Рябинин. — Мы с ног сбились. В этом деле нам нужна помощь гестапо.
— С гестапо будет особый разговор, но борьба с большевистской агитацией — ваше дело!
Рябинин склонил голову в знак повиновения.
— Мы усилим наблюдение, господин барон. Конечно, они распоясались. У меня на доме опять была оскорбительная надпись.