— Ну, теперь ты видишь, я была права? — торжествующе спросила Илейн. — Белый фон лишь подчеркивает цвет моих волос, — о, Саймон, выйдет просто божественно!
— Ага, — угрюмо кивнул Саймон. — Авторские права обязательно купят в Вулворте, и на каждом углу станут продаваться шестипенсовые копии под названием «Белоснежка».
— Ну и скотина же ты! Никогда больше не поделюсь с тобой ни одной своей идеей!
Она изящно пересекла комнату, задержалась у маленького зеркала, висящего на стене, и уставилась в него.
— Нашел! — завопил Саймон.
— Что нашел? — не поняла Илейн.
Саймону было не до объяснений: он уже сбрасывал прочь с подиума стулья и остальные предметы, приготовленные им для постановки.
Затем подтащил стол и стул — в свое время весьма стильные вещи — и, высунувшись за дверь, принялся что было мочи звать дочь.
— Фенела! Фенела!!!
Раскаты его голоса проникали в самые потаенные уголки дома.
Фенела стремглав сбежала с лестницы. Она помогала Нэни одевать детей на прогулку и по настойчивому призыву, звучавшему в отцовском голосе, пыталась угадать, что же стряслось на этот раз.
— В чем дело, па… то есть Саймон?
— Мне нужно трехстворчатое зеркало из твоей комнаты, — заявил тот. — Ну, ты понимаешь, какое?
— Но оно как раз понадобится Илейн, — предупредила Фенела.
Девушка хорошо знала, что если уж отец решил использовать что-нибудь, то эту вещь нельзя будет трогать до самого окончания работы.
— Ну и какая, к черту, разница? — удивился Прентис. — Иди и неси, что сказано.
Она отправилась выполнять его требование, гадая, где же им с My теперь взять зеркало, если их собственные пойдут на нужды Саймона и Илейн…
Фенела спускалась по ступенькам, шатаясь под тяжестью ноши. Зеркальный трельяж, вставленный в золоченую деревянную раму, был дешевым, но милым, центральная створка увенчивалась резными фигурками двух амурчиков.
— Ага, вот оно-то мне и нужно, — удовлетворенно сказал Саймон.
Он разместил трельяж на заранее приготовленном столе, затем усадил Илейн на стул и приказал ей опереться одним локтем о столешницу и смотреться в зеркало.
— Тебе обязательно понравится, — заметил он. — Ты же готова все дни напролет разглядывать собственную физиономию.
— Вынуждена признаться, что это действительно единственное зрелище во всем твоем доме, которое раздражает меня меньше всего, — отпарировала Илейн.
Саймону потребовалось какое-то время, чтобы усадить ее; наконец он достиг желаемого эффекта и удовлетворенно взялся за мольберт.
— Не уходи, — бросил он Фенеле, наблюдавшей за действиями отца. — Мне требуется твой совет. Поняла, что я задумал?