Сослуживцы, вызнав, что я надумал увольняться из армии, сказали: сподвижнику Рохлина генералу армии Игорю Родионову нужен пресс-секретарь. Оказалось, что не нужен. Зато пригласили в Госдуму к Рохлину. Генерала увидел на десятом этаже, где располагался Комитет по обороне. Он уже садился в лифт, и я вместе с ним зашел в кабину. Поехали вниз. Лев Яковлевич, окинув меня внимательным взглядом, сказал:
- Вот что, полковник, мне с тобой сейчас говорить некогда, улетаю в командировку.
Буду в регионах рассказывать людям о положении дел. Вернусь через две недели. Твоя задача подготовить пресс-конференцию. Найди зал, договорись с журналистами, ну, ты, наверное, знаешь, что надо делать. А позже и поговорим. Лифт остановился, Рохлин с помощниками двинулся к выходу. Потом генерал остановился и, обернувшись, снова обратился ко мне:
- Найди в Комитете Михеича, он тебе скажет адрес. Там тебе и стол будет, и телефон. Все, не подведи.
Утром я сидел перед телефоном в пустом подвальном офисе где-то за Белорусским вокзалом и составлял список информационных агентств, телеканалов и газет, куда надо позвонить. Пресс-конференцию решил проводить в Доме журналиста. Там меня знают как председателя Ассоциации военных журналистов России, а значит, и договориться будет проще.
Через две недели, 4 августа 1997 года, Рохлин вышел на трибуну конференц-зала Дома журналиста. Все триста мест были заняты пишущей и снимающей публикой. Камеры стояли везде, где только можно приткнуться. Иностранная пресса, наши, приезжие из глубинки корреспонденты находились в возбуждении. Выслушав непривычные для военного человека слова о несогласии с действиями Верховного Главнокомандующего, засыпали вопросами. Три часа не отпускали генерала. Когда пресс-конференция закончилась, Рохлин пожал мне руку и сказал:
- Через неделю летим опять. Надо будет охватить регионов двадцать. Лучше тридцать. Летишь со мной. Готовься.
Я с удивлением обнаружил себя в гуще событий. В привычной для военного обстановке постоянного цейтнота. Был командир, за которым хотелось идти. Были товарищи, с которыми объединяла опасность и большое государственное дело. Был враг. Не такой, каким мы его чертили в военном училище и академии на картах синим цветом, но тоже совершенно реальный, за плечами которого огромный тоталитарный механизм.
Вылетали из Быково на Як-40. Самолетик уютный, оборудованный несколькими диванами и креслами. Не рейсовый. Оказалось, что дали его Рохлину генералы от оборонки, увидевшие во Льве Яковлевиче, его боевом настрое надежду на восстановление загубленной промышленности. Пролетали в сутки два, а иногда и три региона. Программа жесткая - приземлились - ив зал, к людям, уже ожидавшим генерала. После двухчасового общения Рохлина с пришедшими на встречу переходили к разговору с активом о создании первичной региональной организации Движения в поддержку армии, назначении руководителя. Тут же передавалась необходимая литература.