Все зашевелились, звякнули брелками рюкзаки и сумки.
− Ага, вот и Григорий пожаловал! − сказала Дана, подойдя ближе. − Ну, рассказывай, сколько снов посмотрел? − Смеясь глазами, она поглядывала на Гришку. Гришка смутился. Он сам не знал, но часто Дана сбивала его с толку, он терялся и с трудом находил слова, чтобы разговаривать с ней. Может быть всё дело было в молодости Даны, она никак не воспринималась как учительница. Часто Гришка ловил себя на том, что ему хочется сказать ей «ты», просто поболтать, но он понимал, что так нельзя. Формальное общение с ней тоже не получалось − и Гришка иногда жутко тормозил. От этого он злился.
− Три серии посмотрел, − ответил он грубо, тут же смутился этой грубости, но не отступил. − Четвертую не успел.
− Ого! − Брови Даны взлетели вверх и глаза вспыхнули еще большей радостью. − И что за сериал? Какой-нибудь «Убойный участок»? Или нет, подожди… «Тайны самых страшных преступлений», да?
− Пф! − фыркнул Гришка и независимо отвернулся. − Вот еще!
− Ну-ну! − подбодрила его Дана. − Что еще? – Она откровенно играла с Гришкой. Он чувствовал, что над ним хотят подшутить, и готов был защищаться, но в то же время в поведении Даны было столько непосредственности, что защищаться не хотелось, а хотелось подурачиться вместе с ней.
– Давай-давай! – продолжала подзадоривать его Дана. – Я жду от тебя слов, не бойся! Не смотря на приметы, словами ты меня не убьешь, я знаю рецепт их приготовления, так что кидай, что пожелаешь, сделаем из них запеканочку! Вкусненькую! Какие сны снятся очаровательному молодому человеку, что он даже умудряется опоздать на встречу со своей не менее очаровательной учительницей?
− Да ну вас! − Гришка отвел взгляд.
− Любишь запеканочки? − Дана словно играла с ним.
− Люблю! − выпалил Гришка.
− И я люблю! − подхватила Аура.
− И я! И я! − тут же закричали Черная-Белая.
− С вареньем!
− С черничным!
− Со сметанкой!
− И чтобы с корочкой!
− Фу-у-у! С коркой фигня!
− Дурак! Самое вкусное!
− И с изюмом!
− Да-а-а!
− А сны какие любишь? − поинтересовалась Дана. – А? Горькие? Страшные? Или сладкие? Или даже приторные, чтобы всё слиплось, а? Или как холодный сок? Ммм! Свеженькие! Прохладные!
− Изысканные! − ответил Гришка, чуть подумав.
− Ммм! – сладко протянула Дана. Карие ее глаза тоже стали сладкие-сладкие, будто она по-настоящему, прямо сейчас, отведала некое изысканное яство. И всё тело ее – небольшое, чуть полноватое, но удивительно гармоничное, – выражало удовольствие – удовольствие от слова «изысканные», удовольствие от этого разговора, от жизни. Чуть улыбнувшись, она вдруг слегка прищурилась. − Но ведь изысканность не может длиться четыре серии! – сказала она Гришке. – Это же штучный продукт!